Публикации документов

К 100‑летию со дня рождения С.О. Шмидта
 

15 апреля исполняется сто лет со дня рождения выдающегося ученого, историка, педагога и общественного деятеля, академика Российской академии образования, заслуженного профессора Российского государственного гуманитарного университета, советника Российской академии наук Сигурда Оттовича Шмидта (1922–2013), почти 30 лет входившего в состав редакционной коллегии журнала «Отечественные архивы». В связи с этой датой редакция обратилась к его ученикам, которые тоже стали преподавателями и передают свои знания студентам, с просьбой поделиться воспоминаниями об Учителе. Их тексты переданы для включения в личный фонд С.О. Шмидта в Архиве РАН.

УДК 930.25(092)
 

Сигурд Оттович Шмидт личность выдающаяся, почти легендарная не только для Историко-архивного института, но и для всей Москвы. О гранях его долгой творческой жизни как ученого, педагога, руководителя студенческого кружка, общественного деятеля не раз вспоминали многие его ученики и коллеги. Но есть в Москве место, которое непостижимым образом повлияло на судьбу С.О. Шмидта, определило его внутренний мир, способствовало развитию его недюжинных способностей и формированию черт характера. Речь идет о квартире Сигурда Оттовича на четвертом этаже старого дома в Кривоарбатском переулке – в сердце московского Арбата. Ее уникальность не только в том, что Шмидт в ней родился, провел всю долгую жизнь и последние дни, но и в том, что здесь побывали практически все ученые-коллеги, педагоги и особенно студенты-дипломники и аспиранты-диссертанты Сигурда Оттовича. Постепенно во второй половине ХХ в. шмидтовский дом стал своеобразным культурно-научным центром, где обсуждались и решались не только вопросы будущих дипломов, диссертаций, статей и книг, но и многие темы культурного развития Москвы.

В пору моего близкого знакомства со Шмидтом в 1970–2010‑е гг. я бывал здесь сотни раз. Запомнился первый приход в его квартиру в 1976 г. – я был тогда студентом 1‑го курса Московского государственного историко-архивного института. Меня, не понаслышке знавшего, как жить в квартире без удобств, поразило то, что Шмидт (тогда уже доктор наук и профессор) жил в большой коммуналке, занимая две комнаты. Поняв мое изумление, Сигурд Оттович объяснил, что ему предлагали перебраться в новую отдельную квартиру на окраине Москвы, но он отказался. Шли годы, коммуналка в Кривоарбатском теряла своих старых жильцов, и в конце концов Шмидт стал хозяином всей площади.

Квартира была большая, неухоженная, с высокими потолками, следами давних протечек, старым паркетом. Настоящее жилище старого москвича – как будто из середины ХХ в. От нее веяло чем-то старомосковским, так, видимо, жили профессора и в 1920–1930‑е гг. Приковывала внимание старинная мебель – классический секретер, буфет, столы, диван, стулья. На стенах – живописные изображения отца и матери. В большой комнате-кабинете Шмидта находился его тоже большой, заваленный бумагами и книгами рабочий стол, главной достопримечательностью которого была пишущая машинка «Континенталь». Рядом, в смежной с кабинетом комнате, располагалась спальня – место, где, по словам самого Шмидта, он и родился в Страстную пятницу под звон колоколов арбатских храмов.

Подлинными «хозяевами» шмидтовской квартиры были, конечно же, книги и журналы, рассредоточенные по всем комнатам и коридорам. Попытки учеников как-то систематизировать, упорядочить эту книжную массу, избавиться хотя бы от журналов и газетных пачек были безрезультатны.

Главной в маленькой семье холостяка Шмидта была его няня – Франциска Александровна, которую он неизменно называл Татой. Небольшого роста, грозная на вид, с плохой дикцией, Тата была добрейшей и милейшей женщиной, оберегавшей Зигу (так она называла Сигурда Оттовича) всю свою жизнь, любила вспоминать, как готовила пеленки и шила рубашонки новорожденному. Она заменяла ему маму, входила во все его служебные и научные проблемы, давала дельные советы. По словам Сигурда Оттовича, Тата обладала проницательностью и никогда не ошибалась в оценке его потенциального ученика. Франциска Александровна ушла из жизни в очень преклонном возрасте, и, видимо, она же заложила основу необычайного гостеприимства дома Шмидта.

Феномен этого дома, конечно же, состоял в его посетителях. Часто подолгу находясь в этой кривоарбатской квартире, я наблюдал, как в течение дня к Шмидту приходили разные люди: дипломники, диссертанты, сотрудники научных учреждений, библиотек, архивов, музеев. У всех были свои дела к Сигурду Оттовичу: подписать документы, обращения, передать на отзыв или редактирование книги, рукописи. Некоторых из посетителей Шмидт принимал в коридоре, других провожал в кабинет, и там уже шла научная беседа, наставления. И все это под почти непрерывные телефонные звонки.

Однако основным контингентом в потоке посетителей были ученики и кружковцы. С.О. Шмидт – единственный из педагогов Историко-архивного института, кто запросто, не стесняясь творческого беспорядка своего жилища, приглашал на консультацию студентов. Многие ученики помнят вкусную, сделанную наскоро Татой яичницу с колбасой. С.О. Шмидт приглашал за обеденный стол практически любого своего кружковца. Сам он по своей природе, воспитанию, возможно, по привычке к чрезмерной опеке был совершенно беспомощен в быту и самостоятельно приготовить пищу, кроме кофе, яичницы и бутербродов, не умел. Это служило предметом шуток его старших учеников, и Шмидт благосклонно принимал эти шутки. Вообще, Сигурд Оттович прекрасно понимал юмор и сам нередко подтрунивал над своими же слабостями бытового характера. Некоторые из шмидтовских учеников помогали обустроить скромный быт квартиры, расставляли книги, покупали продукты, а наиболее рукастые даже пытались делать нехитрый ремонт, сколачивали полки.

Превращению квартиры в Кривоарбатском в известный в педагогическом сообществе неформальный научно-консультационный центр способствовало, помимо присущих ее хозяину характерных черт – открытости, коммуникабельности, и то, что сам Шмидт долгие годы в Историко-архивном институте находился на птичьих правах. В силу разных причин, в основном связанных с политикой ректората, Сигурд Оттович был лишен возможности чтения больших курсов, ему оставили лишь руководство научным студенческим кружком источниковедения истории СССР, и он числился на кафедре вспомогательных исторических дисциплин только как совместитель. Арбатская квартира приобрела особое значение и потому, что стала местом своеобразного продолжения кружковых заседаний, встреч разных поколений. Зачастую именно в ней рождались многие замыслы в области любимых Шмидтом направлений исторической науки: археографии, источниковедения, исторического краеведения, здесь вызревали программы будущих конференций и форумов, определялись темы дипломов, диссертаций, книг, сборников. Будущий историограф оценит этот «малый Историко-архивный институт». Некоторые наиболее верные ученики, пополняя штаты и Историко-архивного института, и Института российской истории РАН, задерживались в этом доме надолго.

Необычайно людно и празднично у Шмидта в Кривоарбатском было в его дни рождения и годовщины студенческого кружка, особенно в дни празднования юбилеев. Приезжали наиболее верные «старики» – М.Ф. Шумейко из Минска, К.Е. Новохатский из Киева, С.Б. Филимонов из Симферополя, В.И. Гальцов из Калининграда (все – выпускники МГИАИ 1970–1974 гг.), подтягивались москвичи: В.Ю. Афиани, А.Д. Зайцев, С.С. Илизаров, В.П. Козлов, В.Ю. Коровайников, Н.Н. Митрофанов, В.А. Муравьев, В.Е. Туманов, С.В. Чирков и др. Последним, по уже заведенной «традиции», с большим опозданием приходил ветеран кружка, его историограф и поэт С.М. Каштанов. В более поздний период неизменными участниками этих праздничных встреч были В.М. Магидов, А.А. Чернобаев, совсем молодой тогда А.В. Мельников. Фактически в квартире в Кривоарбатском в столовой за столом под большим старомодным абажуром продолжались начинавшиеся в стенах ИАИ юбилейные торжества. Сам «шеф», как шутливо величали его ученики, очень любил эти праздничные встречи, произносил прекрасные тосты с неизменной своей серебряной, елизаветинских времен, чаркой в руках. Со стороны могло показаться, что за столом собралась большая дружная семья. Собственно, так оно и было, только соединяли ее членов не родственные связи, а Сигурд Оттович – мудрый и заботливый научный руководитель. В этом, кажется, и есть суть педагогической школы Шмидта.

В разные годы «завсегдатаями» квартиры Шмидта были и другие его ученики разных лет: А.А. Амосов, Н.Н. Ершов, Р.Б. Казаков, И.В. Курукин, Б.Н. Морозов, В.П. Наумов, В.О. Седельников, П.А. Сергеев, С.А. Уваров, С.Ю. Шокарев, Л.И. Шохин и др.

Поздней традицией дома Шмидта были узкие по составу предновогодние встречи. После ухода Таты Сигурд Оттович чаще всего Новый год встречал один, и, желая как-то скрасить его одиночество, несколько учеников стали приходить к Шмидту за несколько часов до ударов курантов. В этих тихих, но необычайно теплых праздниках принимали участие, помимо меня, В.Ю. Коровайников, а также И.И. Комарова с дочерью, приносившие испеченный ими новогодний пирог. Позже к этой компании присоединялся и А.В. Мельников. Кстати, к женщинам в науке Сигурд Оттович относился, как правило, прохладно. В старомодной квартире С.О. Шмидта в общем царил патриархат, и женщины-ученицы (а таковых было совсем немного) здесь появлялись редко.

С.О. Шмидт в дни своего рождения, кружковые праздники и предновогодние вечера любил принимать поздравления. Это была целая процедура: в пишущую машинку «шеф» вставлял чистый лист, обозначал дату и строго фиксировал всех его поздравивших. Это тоже была форма связи со своими учениками.

Дом Шмидта объединял людей разных возрастов, интересов, взглядов и пристрастий. Отнюдь не все ученики разделяли известные либеральные взгляды хозяина, но Шмидт никогда и никому не навязывал свое мировоззрение. В арбатской квартире не было принято говорить о политике. Тема о квартире как месте, где генерировалась и развивалась собственная шмидтовская историография, осуществлялся «Путь в науку» Шмидта-ученого, заслуживает отдельного исследования. Здесь же упомяну лишь о влиянии этого места на «большое» москвоведение. Расположение дома в самом центре уникального района – Арбата и Приарбатья, несомненно, подвигли историка Шмидта к изучению феномена места. Не случайно этому старинному московскому району, людям, здесь жившим и творившим, посвящены многие работы ученого. Его «арбатский» спецкурс слушало не одно поколение студентов ИАИ. С.О. Шмидт сделал очень много для возрождения и сохранения арбатской истории. Именно в этом районе, в шаговой доступности от Кривоарбатского переулка по просьбам Шмидта Правительство Москвы в 1990–2010‑е гг. выделяло помещения, в которых в разное время размещались руководимые Сигурдом Оттовичем Совет Союза краеведов России, редакция инициированной им «Московской энциклопедии». В музеях и зданиях-памятниках в Арбатском районе, связанных с именем А.С. Пушкина, проходили заседания городской комиссии по книгоиздательству, которую С.О. Шмидт фактически возглавлял. По его инициативе и под его непосредственным руководством выходил историко-краеведческий альманах «Арбатский архив».

С.О. Шмидт – уроженец Арбата и его почетный житель, он был почетным председателем Общественного совета по культурному наследию при главе управы района Арбат. «Арбатский любомудр» провел всю свою жизнь в одном доме и в одной квартире, и не случайно сразу же после его кончины ученики и московская общественность выступили с инициативой установки на его родном доме в Кривоарбатском переулке мемориальной доски. Доски на доме Шмидта пока нет, но она там должна быть обязательно, и, помимо всего прочего, на ней были бы уместны слова: «Здесь жил выдающийся москвич».
 

Февраль 2022 г.

Личный архив автора. Компьютерный набор. Л. 1–6.