Вы здесь
Мякушев С.Д.
Опыт оценки источниковой базы по истории Красной армии в предвоенный период на основе Путеводителя РГВА (1939 г. – июнь 1941 г.)
История, теория и практика архивного дела и делопроизводства
УДК 930.25
А. Ахматова. Реквием
Двадцать второго июня 2021 г. исполняется 80 лет со дня начала Великой Отечественной войны. Эта война навсегда разделила российскую и всех других бывших республик Советского Союза историю ХХ в. на довоенную, военную и послевоенную, оставив в ней неизгладимый след и своими чудовищными потерями и лишениями, и блистательной Великой Победой.
То, как начиналась Великая Отечественная, тоже навсегда останется болевой точкой в народной памяти. О катастрофических неудачах Красной армии 1941 г. и их причинах спорили, спорят и будут спорить все новые и новые поколения историков, непрестанно обращаясь к гигантскому корпусу источников, представляющему собой скорее пирамиду, на вершине которой директивы Ставки Верховного главнокомандования, а в основании – документы бесчисленных полковых, бригадных и дивизионных штабов. Причем именно в нижнем, самом обширном ярусе войскового архивного наследия наиболее полно, на наш взгляд, отражена живая история военного организма как в дни войны, так и в мирное время.
По предвоенной истории Красной армии и, шире, всех Вооруженных сил СССР написано и напечатано очень многое, поэтому отошлем читателя к сравнительно недавней монографии Н.С. Тарховой, давшей достаточно содержательные характеристики и литературе, и источникам по истории РККА за 1928–1933 гг.[1] Впрочем, автор не затронула ведомственные или вовсе закрытые работы, которые исследователю практически недоступны. Отметим, что в литературе квалифицированные оценки полноты состояния источниковой базы по истории Красной армии накануне войны, в 1939 г. – июне 1941 г., отсутствуют. В настоящей статье попробуем восполнить этот пробел на основе архивного Путеводителя по фондам Центрального государственного архива Советской армии (ЦГАСА). Этот двухтомный справочник увидел свет в 1993 г., когда бывший ЦГАСА был реорганизован в Российский государственный военный архив (РГВА). Для нашего исследования важен второй том, где помещены характеристики архивных фондов корпусов, дивизий, бригад и полков, а также всех прочих военных организаций[2]. Подчеркнем, что архивные путеводители – это единственный источник сведений о полноте архивных фондов вообще, за исключением обзоров либо конкретных фондов, либо тематических. Тем не менее работы, которые бы исследовали эту сторону бытования архивных путеводителей, отсутствуют. Еще одной задачей настоящей статьи является обозначение категорий исторических источников, которые могут восполнить существующие в составе Архивного фонда Российской Федерации лакуны, связанные с предвоенной историей Вооруженных сил СССР.
В отношении полноты фондов ЦГАСА в предисловии к Путеводителю отмечено, что в подавляющем их большинстве за период 1930‑х гг. имеются пробелы, особенно плохо сохранились документы корпусов и дивизий, сформированных в 1939 г.[3] Однако причины этого не объясняются.
Вряд ли эти пробелы напрямую связаны с теми процессами, которые происходили в Красной армии во второй половине 1930‑х гг. В предисловии к Путеводителю дан достаточно подробный, с множеством цифр, очерк структурных изменений в Красной армии в межвоенный период, поэтому мы не будем на этом останавливаться. Нельзя же, в самом деле, полагать, что стремительное увеличение числа соединений РККА, насыщение их современными вооружением и техникой, рост штатной численности армии в те годы так катастрофически повлияли на сохранность архивных документов. По-видимому, все было куда сложнее, имелись, очевидно, и чисто организационные проблемы. Списывать же все утраты архивных фондов соединений на общеизвестные обстоятельства 1941 г., думается, тоже не стоит.
В своих оценках мы будем отталкиваться в первую очередь от общего числа соединений Красной армии к июню 1941 г. – это 198 стрелковых и 13 кавалерийских дивизий, а также 61 танковая и 31 моторизованная дивизии, входившие в состав механизированных корпусов. Понятно, что далеко не все из них встретили 22 июня 1941 г. на западной границе, некоторые дальневосточные соединения участвовали только в разгроме милитаристской Японии. Но на западе, в пяти приграничных округах (Ленинградском, Прибалтийском Особом, Западном Особом, Киевском Особом и Одесском) находилось больше половины всех дивизий – 103 стрелковых, семь кавалерийских, 40 танковых и 20 моторизованных[4].
Следует подчеркнуть, что количество фондов в Путеводителе для наших целей – не показатель. Особенностью Путеводителя является то, что в нем для одного соединения очень часто указывается наличие двух, трех, даже пяти архивных фондов. К сожалению, ни в исторической справке, ни в аннотации это обстоятельство не комментируется, лишь в предисловии есть туманная ссылка на особенности фондирования. Вряд ли целесообразно в журнальной статье углубляться в архивоведческие разыскания и выяснять причины этого, но мы исходим из того, что в современной архивной практике для организаций, менявших в преобразованиях и реорганизациях не раз свои названия и даже профиль деятельности, как правило, сохраняется неделимость фонда и они учитываются как один фондообразователь.
Какие же сведения о полноте архивных фондов предоставляет Путеводитель? Обратимся к аннотированным архивным фондам стрелковых дивизий, поскольку пехота составляла основу сухопутных войск Красной армии и, в контексте рассматриваемых нами целей, они, конечно, важнее всех остальных. Для начала обратимся к тем фондам, в исторических справках которых указано, что эти дивизии вступили в Великую Отечественную войну. Для краткости не будем указывать их почетные наименования и награды. В данном исследовании важны в первую очередь общее количество дел и крайние даты фонда (фондов).
Итак, в РГВА имеются фонды 36 стрелковых дивизий, значительная часть которых была сформирована еще в 1918 г., как, например, 24–27‑я, 30‑я. Но лишь по 22 дивизиям сохранились документы кануна войны, т. е. за 1939 г. – июнь 1941 г. На этом временном отрезке также много лакун. В фондах этих дивизий отложилось различное количество дел: минимальное (95-я стрелковая дивизия. 2 фонда. 7 ед. хр. за 1924–1926, 1936–1937, 1939–1940 гг.[5]), максимальное (56‑я стрелковая дивизия. 1 фонд. 2783 ед. хр. за 1918–1931, 1939–1940 гг.[6]). К сожалению, этот раздел Путеводителя не лишен ошибок и неточностей. Так, в исторической справке по 7‑й стрелковой дивизии, документы которой насчитывают 1454 ед. хр. за 1918–1931, 1936 гг., отсутствуют хорошо известные по вполне доступной литературе сведения о переформировании этой дивизии в 1940 г. в моторизованную[7]. В исторической справке по 11‑й стрелковой дивизии, о которой сохранилось 1364 ед. хр. за 1918–1932 гг.[8], допущена ошибка: в 1941 г. в бой вступила 11‑я стрелковая дивизия второго формирования, потому что на базе 11‑й стрелковой дивизии первого формирования еще в 1932 г. был сформирован один из первых механизированных корпусов в Красной армии, что также хорошо известно из литературы. Заметим, что в фонде 16‑й стрелковой дивизии (в нем сохранилось 1453 ед. хр. за 1918–1927, 1936–1940 гг.[9]) к 1939–1940 гг. относятся только протоколы дивизионных партийных конференций, партийных собраний частей, доклады о партполитработе в частях. Штабная и строевая документация этих лет в аннотации не упомянута. В аннотации к фонду 26‑й стрелковой дивизии, крайние даты которого 1918–1928, 1940–1941 гг., количество единиц хранения не указано[10]. Судя по всему, здесь имеет место элементарная опечатка. В исторической справке по 49‑й стрелковой дивизии, в фонде которой указано 14 ед. хр. за 1928–1929, 1935, 1940 гг.[11], отмечено, что она была сформирована только в сентябре 1931 г. Откуда взялись дела за 1928–1929 гг., не объясняется. В исторической справке по 77‑й стрелковой дивизии, в фонде которой 32 ед. хр. за 1920–1929, 1934 гг.[12], указан май 1942 г. как время вступления дивизии в Великую Отечественную войну.
Некоторое количество стрелковых дивизий, судя по крайним датам, «дожило» до начала Великой Отечественной войны, но в исторических справках указаний на вступление их в войну нет. Большей частью они дислоцировались во внутренних округах и на Дальнем Востоке, а также в Монголии, и в 1941 г. в приграничном сражении с вермахтом не участвовали. Таких дивизий в Путеводителе 15: 3‑я (5 фондов. 1964 ед. хр. за 1918–1923, 1926–1940 гг.[13]), 4‑я (2 фонда. 582 ед. хр. за 1918–1926, 1930, 1940–1941 гг.[14]), 21‑я (1 фонд. 1404 ед. хр. за 1918–1927, 1931–1941 гг.[15]), 22‑я (1 фонд. 1200 ед. хр. за 1918–1925, 1931–1941 гг.[16]), 31‑я (1 фонд. 228 ед. хр. за 1926–1941 гг.; до 1940 г. она входила в состав войск Приволжского военного округа[17]), 34‑я (1 фонд. 177 ед. хр. за 1927–1941 гг.[18]), 35‑я (1 фонд. 1234 ед. хр. за 1918–1941 гг.[19]), 62‑я (2 фонда. 1620 ед. хр. за 1919–1921 гг.; в исторической справке лишь указано, что эта дивизия, ставшая 62‑й только в 1936 г., входила в состав Туркестанского фронта, а затем Средне-Азиатского военного округа[20]), 72‑я (1 фонд. 990 ед. хр. за 1922–1927 гг.; на 1940 г. входила в состав войск Ленинградского военного округа[21]), 86‑я (1 фонд. 254 ед. хр. за 1922–1926, 1936–1938, 1940 гг.; с июня 1940 г. входила в состав войск Западного Особого военного округа[22]) стрелковые дивизии; 36‑я (1 фонд. 296 ед. хр. за 1919–1941 гг.[23]) и 57‑я (3 фонда. 421 ед. хр. за 1921–1930, 1936, 1939 гг.[24]) мотострелковые дивизии; 47‑я (2 фонда. 13 ед. хр. за 1921–1923, 1925–1936 гг.[25]), 68‑я (3 фонда. 1792 ед. хр. за 1919–1935 гг.; с 1926 г. входила в состав Средне-Азиатского военного округа[26]), 83‑я (4 фонда. 945 ед. хр. за 1919–1925, 1931–1936, 1939–1940 гг.[27]) горнострелковые дивизии. При этом в Путеводителе осталось неотмеченным участие в Великой Отечественной войне 31, 72, 86‑й стрелковых и 68‑й горнострелковой дивизий.
Заметим, что аннотации Путеводителя при всей своей краткости все-таки позволяют, на наш взгляд, довольно точно определить, какие именно документы отложились в архивном фонде за 1939–1941 гг. Правда, никаких сведений о количестве таких единиц хранения из Путеводителя не почерпнешь.
Возьмем для примера аннотацию архивного фонда 17‑й Горьковской Краснознаменной стрелковой дивизии. Номинально фондов два – № 1260 (1328 ед. хр. за 1918–1940 гг.) и № 40831 (27 ед. хр. за 1923 г.)[28]. Второй фонд сосредоточил документы 17‑й территориальной стрелковой дивизии, но это явно одна и та же дивизия. Объем фонда солидный, в среднем на один год приходится 59 дел. Дивизия оказалась из разряда так называемых тройчаток: в 1939 г. каждый из трех ее стрелковых полков был развернут в дивизию. Сформированная фактически заново, 17‑я дивизия участвовала в советско-финляндской войне 1939–1940 гг. и была награждена орденом Красного Знамени.
Что же содержится в фонде за интересующий нас период? Немного, однако по сравнению с другими он явно богаче. За январь–апрель 1940 г., т. е. период советско-финляндской войны и первый послевоенный месяц, в нем есть сведения о формировании, укомплектовании частей дивизии, ее боевом составе, дислокации, потерях и трофеях, состоянии боеготовности и даже исторический формуляр 1940 г.[29] Но ни более ранних документов (весьма важных, поскольку источники по истории формирования в 1939 г. дивизии на базе одного из ее же полков могли бы, на наш взгляд, раскрыть многие определяющие моменты ее дальнейшей истории), ни более поздних в фонде нет.
Кроме аннотированных фондов Путеводитель также содержит и предельно скупую «групповую характеристику» фондов стрелковых и мотострелковых дивизий, где указываются только название соединения, номер фонда, количество единиц хранения и крайние даты[30]. Попробуем выбрать из списка те дивизии, которые заведомо участвовали в Великой Отечественной войне или, если судить по крайней дате документов фонда, могли бы в ней участвовать – точно об этом без аннотаций или специальных разысканий судить трудно. Сгруппируем эти фонды по двум признакам: в первую группу войдут те фонды, в которых есть документы 1939–1941 гг., во вторую – фонды, содержащие более ранние документы (фонды, крайние даты которых относятся к Гражданской войне или
Первая группа насчитывает 86 фондов, хотя во многих из них меньше десятка единиц хранения. Есть даже фонды дивизий, в которых числится одно дело. Но даже там, где их значатся десятки, при внимательном рассмотрении все равно становится грустно. В фонде прославившейся в 1941 г. на Бородинском поле 32‑й стрелковой дивизии, одной из немногих в Красной армии награжденных до Великой Отечественной войны и Почетным Революционным Красным Знаменем ЦИК Союза ССР, и орденом Красного Знамени за отличия на Хасане, всего-то 81 ед. хр. – за 20 лет! В среднем по четыре на год.
Ко второй группе относится семь фондов. Но зато в нее входит фонд 23‑й Харьковской ордена Ленина Краснознаменной стрелковой дивизии, самый большой в «групповой характеристике» – 348 ед. хр. Однако крайней датой в фонде указан 1935 г., и узнать из архивных документов, как же готовилась к войне эта дивизия, увы, нельзя. Теоретически можно предположить, что подготовка велась неплохо, потому что стала она в Великую Отечественную гвардейской. Еще меньше узнаешь о довоенной истории не менее прославленной (в ее честь названа одна из московских площадей) 1‑й Московской Пролетарской дивизии – в ее фонде лишь 12 ед. хр. за 1927–1933 гг. (по два дела на год).
Самое печальное, что и аннотированных, и неаннотированных фондов стрелковых, горнострелковых и мотострелковых дивизий, в которых точно есть (или, возможно, есть) предвоенные документы, всего 144, а это менее трех четвертей от общего количества таких дивизий, имевшихся к началу Великой Отечественной войны.
Понятно, что пробелы в составе и содержании дивизионных фондов теоретически можно возместить источниками, отложившимися в архивных фондах полков, входивших в состав этих дивизий, тем более в Путеводителе есть рубрика «Стрелковые, горнострелковые, мотострелковые полки». Но перечисление в ней около 130 номеров фондов завершается совершенно невозможным (но многообещающим) «и др.», а хронологические рамки охватывают период от 1918 до 1941 г. То есть реально судить о полноте полковых пехотных фондов нельзя.
Перейдем к кавалерийским дивизиям. Они, конечно, не были столь многочисленными, как стрелковые. Ведь в предвоенные годы кавалерия довольно часто служила людским и материальным ресурсом для формирования бронетанковых и механизированных войск, и количество кавдивизий тогда активно сокращалось. К началу Великой Отечественной войны в Красной армии их оставалось всего 13, из них в приграничных округах – только семь. Все они, кроме 32‑й кавдивизии, вступили в бой в первый день войны, при этом 36‑я кавдивизия (бывшая Особая кавбригада им. И.В. Сталина, до войны имевшая немало наград) погибла в июне 1941 г. в приграничном сражении, и ее фонда в архиве нет. О фондах остальных 12 кавдивизий Путеводитель сообщает следующие сведения: 1‑я (3 фонда. 176 ед. хр. за 1919–1931, 1935, 1938–1940 гг.[31]), 3‑я (1 фонд. 108 ед. хр. за 1920–1938 гг.[32]), 5‑я (1 фонд. 394 ед. хр. за 1919–1923, 1925–1930 гг.[33]), 8‑я (1 фонд. 25 ед. хр. за 1922–1923, 1926–1927, 1933, 1936–1940 гг.[34]), 9‑я (2 фонда. 333 ед. хр. за 1919–1930, 1940 гг.[35]), 14‑я (2 фонда. 1920 ед. хр. за 1919–1931, 1938–1941 гг.[36]) кавалерийские дивизии; 6‑я казачья дивизия (1 фонд. 452 ед. хр. за 1918–1931 гг.; документов за предвоенное десятилетие не сохранилось, скорее всего, потому что она погибла вместе с 36‑й кавдивизией в приграничном сражении в июне 1941 г.[37]); 17‑я (1 фонд. 284 ед. хр. за 1919–1923, 1927–1928, 1939–1940 гг.[38]), 18‑я (1 фонд. 405 ед. хр. за 1921–1941 гг.[39]), 19‑я (1 фонд. 2 ед. хр. за 1933 г.[40]), 20‑я (1 фонд. 65 ед. хр. за 1921–1924, 1935–1940 гг.[41]), 21‑я (1 фонд. 405 ед. хр. за 1921–1941 гг.[42]) горнокавалерийские дивизии. При этом документы по интересующему нас периоду есть в составе фондов лишь восьми из них.
Полноту фондов этой группы, независимо от периода, можно назвать условно удовлетворительной, за исключением архивного фонда 19‑й горнокавалерийской дивизии, в котором всего 2 ед. хр. Обращает на себя внимание отсутствие значительных частей фондов старых дивизий, ведущих свою историю со времен Гражданской войны, – 5, 9‑й и 14‑й. О причинах этого можно только гадать.
Есть в Путеводителе еще пять аннотированных фондов кавдивизий, которые были расформированы перед самой войной: 4‑я (1 фонд. 1223 ед. хр. за 1918–1930, 1936, 1940 гг.[43]), 7‑я (1 фонд. 1182 ед. хр. за 1918–1928, 1930–1940 гг.[44]), 11‑я (2 фонда. 940 ед. хр. за 1919–1940 гг.[45]), 22‑я (2 фонда. 103 ед. хр. за 1933–1941 гг.[46]) кавалерийские дивизии; 12‑я казачья дивизия (1 фонд. 16 ед. хр. за 1922–1923, 1925–1927, 1929–1931, 1940 гг.[47]). Состав и полнота четырех из них вполне удовлетворительны, но опять-таки совершенно неясно, почему так плохо сохранились документы 12‑й Кубанской казачьей дивизии (она была развернута в 1927 г. из 6‑й отдельной Алтайской кавбригады, воевавшей с басмачами в Средней Азии, поэтому в фонде сохранились и отдельные документы бригады).
Как и по стрелковым дивизиям, в Путеводителе есть «групповая характеристика» фондов кавалерийских дивизий[48]. Большую часть здесь составляют фонды периода Гражданской войны, но имеется и девять фондов кавалерийских дивизий, существовавших во второй половине 1930‑х гг. В двух из них есть документы вплоть до 1940 г., причем с вполне удовлетворительной (разумеется, по сравнению с другими) полнотой – фонд 24‑й кавалерийской дивизии содержит 45 ед. хр. (за пять лет), а в фонде 31‑й кавалерийской дивизии за те же пять лет отложилось вообще в два раза больше – 89 ед. хр. Еще бы знать, что это за документы… А рядом – фонды с одним или двумя делами.
Имеется в Путеводителе и рубрика «Кавалерийские полки», из которой можно узнать лишь количество фондов полков, скорее всего, входивших в состав дивизий (их всего 62), и общую крайнюю дату – 1940 г. Учитывая, что сначала в каждой кавдивизии было шесть полков, а с середины 1920‑х гг. их число снизилось до четырех, можно примерно представить степень сохранности этой категории фондов. Она вряд ли составит больше 50%, потому что дивизий-то были десятки.
А что же дает Путеводитель по объемам и содержанию архивных фондов тех самых танковых и моторизованных дивизий, которые составляли очень существенную часть сухопутных соединений и в Красной армии в целом, и в приграничных округах? Увы, практически ничего. Да, можно посчитать общее количество фондов управлений танковых, моторизованных и механизированных корпусов и дивизий[49]. Их всего 106. Но ни крайних дат, ни количества единиц хранения. Напомним, что только танковых и моторизованных дивизий в 1941 г. было 92. Добавим сюда 31 управление механизированных корпусов 1940–1941 гг. Не забудем, что ранее тоже существовали танковые и механизированные корпуса. И получится, что объявленное в Путеводителе количество «бронетанковых и механизированных» фондов в лучшем случае составит три четверти от реальной цифры существовавших в довоенной Красной армии бронетанковых корпусов и дивизий…
Вот такая неутешительная картина возникает даже при достаточно поверхностном анализе сведений Путеводителя. Сохранность документов стрелковых, кавалерийских и танковых соединений Красной армии предвоенного периода следует оценить как неудовлетворительную, значительное число (не менее четверти от общего количества существовавших в 1939–1941 гг. соединений) в Архивном фонде Российской Федерации отсутствует вовсе.
Чем объяснить столь плохую сохранность значительной части фондов стрелковых и кавалерийских дивизий, при каких обстоятельствах были утрачены документы за весьма длительные периоды? Кроются ли причины этого в неудачном для Красной армии начале Великой Отечественной войны? К сожалению, нельзя надеяться на удовлетворительный ответ и при непосредственном обращении к архивным документам самих фондов.
Попробуем обозначить те немногие категории исторических источников, которые могут восполнить такие огромные архивные потери. Начнем с синхронных источников. Конечно, теоретически значительное количество документов дивизионного звена должно было сохраниться в фондах вышестоящих штабов в самом РГВА. Но если столь велики утраты в фондах дивизий, то почему они должны быть меньше в фондах корпусов? Действительно, взяв навскидку аннотацию к фонду 9‑го стрелкового корпуса Северо-Кавказского военного округа, вступившего в Великую Отечественную войну, обнаруживаешь наличие в его фонде всего лишь 21 ед. хр. за 1922–1926 и 1935–1940 гг.[50] То есть поиск бесперспективен.
Разумеется, нельзя исключить обнаружение каких-то довоенных штабных, строевых и финансовых документов в архивных фондах соединений и отдельных частей, которые хранятся в Центральном архиве Министерства обороны (ЦАМО) Российской Федерации и его филиалах. Впрочем, скорее всего, сколько-нибудь значимым количество таких документов не будет. Можно надеяться и на обнаружение таких же подлинных документов Красной армии предвоенных лет вне архивохранилищ, но это уже из области экзотики. Да, если повезет, то отыщутся в лесах под Белостоком или Каунасом закопанные в июне 1941 г. сейфы с документами частей и соединений Красной армии. Но что останется от бумаги через восемьдесят (девяносто, сто) лет? Хотя изредка сообщения о находках документов военного времени в Интернете все же появляются. Значит, при каких-то благоприятных условиях документы в земле сохраниться могут.
Кстати, с «земельным» хранением исторических источников неразрывно связаны находки поисковиками медальонов погибших в начале войны красноармейцев, т. е. пополнение сведений о персональном составе предвоенной Красной армии. Если вложенную в эбонитовый пенальчик записку удается прочитать, она может стать основным источником о гибели воина (в ЦАМО сведения о погибших и пропавших без вести отнюдь не полны). Номер на найденном при погибшем знаке государственной награды как средство для идентификации погибших для начального периода войны тоже, конечно, очень важен, но вся беда в том, что награды в ту пору были еще крайне редки.
Возвращаясь к штабной документации, нельзя не предположить и того, что какие-то подлинные предвоенные документы Красной армии, ставшие трофеями немецких войск в 1941 г., отыщутся в архивных делах, хранящихся в BAMA (Bundesarchiv-Militärarchiv) в германском Фрайбурге. Для нас важна пусть слабая, но надежда на обнаружение единичных, но подлинных советских документов в этом архиве. Пока что из Фрайбурга извлекаются преимущественно источники немецкого происхождения, касающиеся военных персоналий, – протоколы допросов пленных командиров РККА (кое-что из этого уже публиковалось в России).
Персональная история предвоенной Красной армии косвенно может быть воссоздана по тем сведениям о призыве, состоянии в запасе и т. п., которые содержатся в многообразных документах военных комиссариатов. Они тоже сохранились не лучшим образом. На территории, оказавшейся под германской оккупацией, и в прифронтовых областях их практически нет. В Москве, например, документы довоенного призыва военкоматами в приказном порядке были сожжены в октябре 1941 г. Но в более отдаленных от фронта регионах они сохранились и весьма активно использовались при подготовке Книг памяти в конце прошлого века. Другое дело, что о реальной военной службе в предвоенное время эти документы ничего не сообщают, в лучшем случае в книгах и картотеках военкоматов об этом будут краткие записи уже более позднего времени.
За пределами рассматриваемого нами архивного комплекса существует еще один синхронный исторический источник по предвоенной истории Красной армии – периодика войсковых частей, соединений и объединений, военных округов. Нам не удалось найти точной цифры числа газет и журналов, издававшихся в Красной армии перед войной, но выходило их не менее полутысячи. Газеты, являясь весьма специфическим, но вполне полноценным историческим источником, не могут, конечно, заменить архивные документы. А вот возместить своей информацией архивные утраты они способны. В газетных и журнальных статьях и информациях будут отражены те подробности боевой подготовки или повседневной жизни войск, которые в архивных документах отсутствуют. Но обнаружить даже в наших крупнейших библиотеках полные подшивки довоенных красноармейских газет – большая проблема.
Еще одна категория синхронных источников по предвоенной истории Красной армии – эпистолярные исторические источники. Военные люди, как и все, писали в 1941 г. письма, нередко сообщая мельчайшие детали, позволяющие представить картины предвоенной жизни Красной армии. Однако значимые комплексы предвоенной или хотя бы первых военных дней переписки военнослужащих наперечет (хотя, конечно, отдельные письма или открытки встречаются). Это при том, что комплексы переписки более позднего военного времени и хранятся почти везде, и публикуются весьма активно.
Особо следует остановиться на последнем по значимости синхронном массиве архивных документов, опосредованно содержащем сведения о персоналиях предвоенной Красной армии. Это документы по личному составу. В предвоенных личных делах и учетных карточках делались записи об увольнении в связи с призывом на военную службу. Понятно, что о дальнейшей жизни и службе людей эти дела ничего не расскажут, но факт призыва они фиксируют, что важно, если документы военкомата не сохранились. Предвоенная служба в Красной армии могла отражаться в таких же личных делах, но более поздних, военного и послевоенного времени – после возвращения бывшего красноармейца к мирной жизни в результате инвалидности или послевоенной демобилизации.
Отметим, что личные дела в контексте нашего поиска, конечно, выделяются особой ценностью как исторический источник. Они ведь содержат биографические сведения о человеке, призванном в РККА, в них могут быть автобиографии, копии других интересных документов. В строевых документах воинских частей этой информации нет.
На наш взгляд, было бы разумным для сохранения памяти о людях, участвовавших в Великой Отечественной войне, объявить всероссийский мораторий на выделение к уничтожению по истечении сроков хранения документов по личному составу предвоенного времени, содержащих сведения о призыве на военную службу или лиц призывных возрастов. А для фронтовиков в целом и инвалидов войны в особенности установить такой же запрет и для послевоенных личных дел. Сделать это можно, дополнив соответствующим образом Федеральный закон «Об архивном деле в Российской Федерации». Хотя при этом надо понимать – личные дела и карточки как источник по персональному составу предвоенной Красной армии содержат, по сути, лишь малую толику имен красноармейцев, встретивших войну 22 июня 1941 г. Основную массу призывного контингента в СССР составляли все-таки колхозники. А вот сохранились ли в архивных фондах колхозов сведения о призыве их на военную службу? Не забудем еще многих призывников, работавших в промкооперации… К тому же сохранность архивных документов во все времена была ахиллесовой пятой в низовых организациях. Следует иметь в виду, что сведения о призыве в Красную армию фиксировались в учетной документации ВКП(б) и ВЛКСМ – призванные были обязаны сняться с учета. Вероятно, аналогичные сведения можно найти в учетных документах и других общественных организаций, которых было немало.
Существуют и более поздние исторические источники о предвоенной истории Красной армии. Это в основном воспоминания участников событий. В советской и постсоветской историографии Великой Отечественной войны заметное место занимали и занимают мемуарные книги разного формата и объема, а также не менее многочисленные локальные публикации воспоминаний фронтовиков как в тематических сборниках, так и во всей периодике – вплоть до районных газет. Однако фронтального сбора и публикации этих источников с целью восполнения лакун в источниковой базе в истории войны никогда не было. Отметим, что популярное в архивных кругах некоторое время назад инициативное документирование на такую специфическую тематику архивистов тоже не ориентировало.
Ясное понимание того, что эта самая источниковая база истории Великой Отечественной войны за предвоенный и начальный ее периоды сохранилась неважно, пришло очень быстро. Военные историки, получившие вскоре после Победы приказ написать стратегический очерк войны, обнаружили это уже в конце
Но время шло, воспоминания участников войны самых разных рангов продолжали публиковаться, весьма существенно пополняя источниковую базу истории Великой Отечественной войны. С уверенностью можно сказать, что в этом изобилии обязательно найдутся воспоминания и о предвоенных временах. За примером далеко ходить не надо: отец автора этих строк, начавший войну младшим сержантом в кавалерии, издал на склоне лет воспоминания о 1941 г., где не слишком подробно, но все же описал, как
К опубликованным воспоминаниям фронтовиков естественным образом примыкают и неопубликованные, писавшиеся зачастую для семьи, а то и просто в стол. Они со временем тоже попадают в архивы (в составе личных фондов или коллекций), музеи, рукописные отделы библиотек и делают источниковый океан безбрежным и необозримым.
Таким образом, приходится признать, что исторических источников, которые могут хоть как-то восполнить потери военных архивов, очень мало. Это во всех отношениях раздробленная, фрагментарная источниковая база, нуждающаяся для своего хотя бы относительно эффективного использования прежде всего в создании всеобъемлющих поисковых средств. Первой заповедью архивиста, музейного или библиотечного работника должно стать исключительно бережное отношение к дошедшим до нас историческим источникам, как прямым, так и косвенным, по истории предвоенной Красной армии. Но, к сожалению, о многом мы уже никогда не узнаем.
Список литературы
-
Тархова Н.С. Красная армия и сталинская коллективизация. 1928–1933 гг. М., 2010.
[1] Тархова Н.С. Красная армия и сталинская коллективизация. 1928–1933 гг. М., 2010.
[2] Центральный государственный архив Советской армии (с июня 1992 г. Российский государственный военный архив): Путеводитель: в 2 т. / ред. кол.: Л.В. Двойных, Т.Ф. Каряева, М.В. Стеганцев; сост.: Т.Ф. Каряева (отв. сост.), О.В. Бризицкая, Н.Д. Егоров, Ю.Н. Кучепатов и др. Миннеаполис, 1993. Т. 2 (далее – Путеводитель).
[3] Там же. С. 3–4.
[4] Великая Отечественная без грифа секретности. Книга потерь: Новейшее справочное издание / Г.Ф. Кривошеев, В.М. Андроников, П.Д. Буриков, В.В. Гуркин. М., 2010. С. 24. В тексте авторы почему-то называют моторизованные дивизии еще и механизированными. Последних в Красной армии перед войной вообще не было. Как показатель сложности авторских расчетов следует привести и цифру дивизий, входивших на 22 июня 1941 г. в действующую армию (т. е. в те же самые приграничные округа) – 166 дивизий (см. табл. на с. 286). Почему еще четыре дивизии авторы не сочли возможным отнести к действующей армии, они не объяснили.
[5] Путеводитель. С. 181.
[6] Там же. С. 158.
[7] Там же. С. 63.
[8] Там же. С. 71.
[9] Там же. С. 78.
[10] Там же. С. 98.
[11] Там же. С. 149.
[12] Там же. С. 177–178.
[13] Там же. С. 55–56.
[14] Там же. С. 59.
[15] Там же. С. 89.
[16] Там же. С. 91.
[17] Там же. С. 111.
[18] Там же. С. 117.
[19] Там же. С. 118.
[20] Там же. С. 169–170.
[21] Там же. С. 176.
[22] Там же. С. 180.
[23] Там же. С. 121–122.
[24] Там же. С. 160–161.
[25] Там же. С. 145.
[26] Там же. С. 174.
[27] Там же. С. 178–179.
[28] Там же. С. 80.
[29] Там же. С. 81.
[30] Там же. С. 190–192.
[31] Там же. С. 211. Вообще, это фонд № 7610 знаменитой 1‑й Запорожской дивизии Червоного казачества, ликвидированной в марте 1938 г. вместе с корпусом Червоного казачества. Личный состав дивизии на той же материальной базе был обращен на формирование обычной 32‑й кавдивизии. Документы этой новой дивизии, участвовавшей в боях Великой Отечественной войны с июля 1941 г., за 1938–1940 гг. находятся именно в фонде № 7610, поэтому 1‑я Запорожская дивизия и включена в эту группу дивизий.
[32] Там же. С. 219.
[33] Там же. С. 226.
[34] Там же. С. 235.
[35] Там же.
[36] Там же. С. 243.
[37] Там же. С. 229.
[38] Там же. С. 250.
[39] Там же. С. 254.
[40] Там же. С. 256.
[41] Там же. С. 257.
[42] Там же. С. 260.
[43] Там же. С. 222. Дивизия значится расформированной в начале 1941 г.
[44] Там же. С. 232. Дивизия расформирована в июле 1940 г.
[45] Там же. С. 238. Дивизия расформирована в июле 1940 г.
[46] Там же. С. 261. Дивизия с сентября 1938 г. входила в состав 2‑й Отдельной Краснознаменной армии на Дальнем Востоке и расформирована «после апреля 1941 г.».
[47] Там же. С. 241. Дивизия расформирована после августа 1940 г.
[48] Там же. С. 262.
[49] Там же. С. 278.
[50] Там же. С. 23.
[51] Публикация этих генеральских воспоминаний, снабженная серьезным комментарием, выдержала два издания. См.: Пишу исключительно по памяти…: Командиры Красной армии о катастрофе первых дней Великой Отечественной войны: в 2 т. 2‑е изд. М., 2018.
[52] Мякушев Д.А. От Леово до Сталиногорска // Военно-исторический архив. 2003. № 9. С. 109–130.