УДК 930(093)

Публикационная работа государственных архивов и научных учреждений России находится в сфере постоянного внимания как исследователей, оценивающих вышедшие документальные издания, так и архивистов, обращающихся к ее различным аспектам^[1]. Продолжая традицию, проанализируем качество археографической подготовки сборников документов по истории Первой мировой войны 1914–1918 гг., выпущенных в связи с отмечавшимся на общегосударственном уровне 100-летием ее начала региональными архивами республик: Башкортостана, Татарстана и Чувашской^[2], а также областей: Владимирской, Нижегородской, Пензенской, Псковской, Ростовской, Самарской, Тверской и Ульяновской^[3]. В результате этой работы вскрыт мощный пласт документальных источников, характеризующих различные стороны жизни российской провинции в условиях военного времени, а региональные библиотеки и справочно-информационные фонды архивов пополнены экземплярами сборников документов.

Однако при подготовке вышедших сборников составители далеко не всегда следовали действующим Правилам издания исторических документов в СССР (далее – Правила)^[4], хотя археографическое оформление и передача текстов источников – важнейшие элементы публикационной работы. Как отмечал член-корреспондент РАН В.П. Козлов, «одним из признаков исторического источника является его публикация, т. е. воспроизведение и тиражирование документа с максимальным сохранением особенностей его содержания и внешней формы, а также конвоем – информационным сопровождением, включающим систему пояснительных элементов к документу (предисловие, комментарии, примечания, заголовок, архивный шифр и др.)»^[5]. Именно с целью максимального сохранения особенностей формы документов, единообразной передачи их содержания и создания надежного археографического «конвоя» в помощь архивистам (с учетом того, что постоянно «к делу издания исторических документов привлекаются новые кадры, не всегда достаточно подготовленные»^[6]), коллективом авторитетных советских ученых были разработаны Правила издания исторических документов, выдержавшие две редакции^[7] и остающиеся единственной действующей фундаментальной и проверенной временем методологической основой для подготовки к изданию исторических документов разных эпох.

Вместе с тем в предисловиях четырех из рассмотренных изданий указание на использование Правил вообще отсутствует^[8], в остальных имеется, однако проведенный нами анализ показал, что это не всегда соответствует действительности. Заметим, что не во всех изданиях указан их тип: два охарактеризованы составителями как «научное издание»^[9], одно – как «научно-популярное»^[10], остальные определены как «сборник документов»^[11] либо «сборник документов и материалов»^[12] или «архивное издание»^[13]. Однако указания в аннотациях о том, что издание адресовано в том числе специалистам, научным работникам, преподавателям, профессиональным историкам, свидетельствуют о претензии авторов на научный подход к публикации документов^[14].

В первую очередь отступление от Правил обусловило недостаточную проработанность редакционных заголовков к документам. Состав элементов заголовка, произвольно подобранный составителями, зачастую не отвечает своему основному назначению – дать «общую характеристику документа» (§ 180)^[A]. В изданиях встречаются заголовки с неверно определенной разновидностью документа, неполным составом элементов (в том числе без указания сведений об авторе и адресате) и отсутствием обоснования этого в текстуальных примечаниях.

Согласно Правилам, разновидность документа устанавливается исходя из его формы и содержания в соответствии с Кратким словарем видов и разновидностей документов^[15]; неточное или неправильное название разновидности документа заменяется археографом, а процесс ее установления отражается в комментариях (§ 191). Поскольку Краткий словарь устарел, составителям необходимо опираться на более актуальные разработки ВНИИДАД, в частности справочное издание «Государственность России»^[16]. В этой связи указание на использование Краткого словаря в предисловии к пензенскому сборнику можно рассматривать как дань уважения публикаторским традициям^[17]. К сожалению, примеров «авторских» определений разновидности документов, не предусмотренных современными справочниками, множество: «разъяснение»^[18], «сведения»^[19], «копия приказа»^[20], «сопроводительное письмо»^[21].

Есть проблемы при обозначении формы документов, выявленных в периодических изданиях. Например, башкирский сборник пестрит такими заголовками, как «Публикация именного высочайшего указа “О призыве на действительную службу ратников ополчения 1-го разряда в некоторых местностях империи”», «Публикация Мензелинским уездным по воинской повинности присутствием объявления о досрочном вызове к исполнению воинской повинности»^[22]. Подобные заголовки – и в ульяновском издании: «Публикация разъяснения исполняющего должность симбирского губернатора о недопущении повышения цен на предметы первой необходимости», «Публикация информации о допуске военнопленных к работе в отрасли кустарных производств»^[23] и т. п. То есть археографы определили разновидность документов, опубликованных в местных газетах («Уфимские губернские ведомости», «Симбирские губернские ведомости» и др.), как «публикация», что не соответствует ни классификации газетных жанров (заметка, статья, объявление и т.п.), ни форме и содержанию документа (указ, постановление, сообщение и т.п.)^[24].

Не во всех проанализированных изданиях в заголовках переданы сведения об авторах и адресатах документа, даже при наличии соответствующей информации в тексте или подписях. Составители не считают необходимым устанавливать отсутствующие элементы заголовка «путем источниковедческого анализа документов и привлечения дополнительных источников» с обоснованием установленных элементов и источников информации в текстуальных примечаниях, как того требует § 180 Правил. Так, в редакционных заголовках башкирского сборника не указаны фамилии и инициалы адресатов – оренбургского и уфимского губернаторов, местных чиновников, должностных лиц, возглавлявших центральные органы управления, несмотря на имеющиеся подписи. Например, в заголовке «Рапорт челябинского уездного исправника оренбургскому губернатору о патриотической манифестации, прошедшей в Челябинске 20 июня»^[25] сведения об авторе отсутствуют, хотя документ подписан: «Уездный исправник [подпись]». В заголовке «Рапорт горного исправника 1-го Оренбургского округа оренбургскому губернатору об аресте инженера А.А. Герпеля как германского подданного»^[26] нет сведений ни о собственноручно подписавшем рапорт горном исправнике 1-го Оренбургского округа, ни об адресате. Можно предположить, что у составителей возникли сложности с расшифровкой авторских подписей. Между тем сведения о должностных лицах устанавливаются по адрес-календарям и справочным книгам, ежегодно выпускавшимся в российских губерниях до 1918 г.

К примеру, факт использования подобных справочных изданий для идентификации упоминаемых в документах лиц, уточнения различных вариантов написания имен и фамилий, установления должностей и чинов авторов и адресатов документов в ростовском сборнике изначально оговаривается в части «От составителей»^[27]. В сборнике элементы заголовка, установленные «путем источниковедческого анализа документов и привлечения дополнительных источников», заключены в квадратные скобки, как того требует § 180 Правил. Так, к заголовку «Рапорт заведующего судной частью Войскового штаба войска Донского [войскового старшины А.А. Лукьянова] А.А. Сумгину об обследовании условий жизни пленных» сделано текстуальное примечание «Фамилия и чин автора документа установлены по “Памятной книжке”. Памятная книжка области войска Донского на 1916 год. Новочеркасск, 1916. С. 4»^[28].

Иногда установление сведений об авторе документа сопряжено с неразборчивостью подписи, а значит, невозможностью воспроизвести ее по справочным изданиям, о чем говорится во вводной части вышеназванного сборника: «Если подпись идентифицировать не удалось (например, из-за нахождения чиновника в должности на протяжении небольшого промежутка времени – от нескольких месяцев до года, – что во многих случаях невозможно или затруднительно отследить по справочной литературе и при отсутствии необходимых архивных источников), то в подстрочном примечании указано: “Подпись неразборчива”»^[29]. При невозможности установить и указать в заголовке сведения об авторе это оговаривается в текстуальных примечаниях (например, «Фамилия автора документа не установлена»^[30]).

Имеют место и парадоксальные вариации на тему применения Правил. Так, в статье «От составителей» к самарскому сборнику отмечается, что «в отдельных случаях, когда не удалось установить инициалы должностного лица, указана только фамилия без пояснения, что инициалы не установлены»^[31]. Однако в самом сборнике встречаются заголовки, в которых инициалы автора отсутствуют, но зачем-то сделано текстуальное примечание: «Инициалы установить не удалось»^[32]. Еще удивительнее, когда в заголовке нет сведений об авторе документа при наличии их в тексте. Например, документ, подписанный «И.д. старшего техника, гв. капитан Синивский», озаглавлен составителями как «Рапорт старшего техника Капсюльного отделения Сергиевского завода взрывчатых веществ начальнику завода И.Ф. Жеребятьеву о необходимости привлечения в штат мастеровых»^[33]. Как видим, заголовок не содержит сведений ни о фамилии, ни об инициалах автора (которые в данном случае надо было еще установить), а сведения о его должности переданы с искажением (правильно: «и.о. старшего техника»). К тому же в других документах его фамилия передана как Синиевский^[34], что составители никак не комментируют.

Достаточно небрежно подходят к требованию Правил указывать в заголовках сведения об авторах и адресатах составители и других изданий. Например, в чувашском сборнике в заголовке «Отношение Врачебного отделения Казанского губернского правления председателю Цивильского уездного распорядительного комитета о получении заболевшими военнопленными медицинской помощи»^[35] не указаны не только автор документа доктор медицины Г.И. Губкин, но и адресат, хотя из других опубликованных здесь же источников известно, что председателем Цивильского уездного распорядительного комитета в тот период являлся И.Н. Филантропов, включенный в именной указатель, но почему-то с обозначением только одной своей должности – «цивильский уездный исправник»^[36].

В крайне редких случаях приводятся сведения об инициалах и фамилиях авторов и адресатов в заголовках документов тверского сборника, несмотря на указание в предисловии о том, что «каждый документ имеет название, включающее в себя сведения об авторе документа, адресате и основном содержании»^[37]. В действительности далеко не всякий заголовок содержит полные сведения. Как правило, приведены только названия должностей авторов и адресатов, хотя многие занимали высокие, значимые посты в системе государственного и губернского управления («Представление тверского губернатора министру иностранных дел телеграммы граждан города Корчевы с выражением сочувствия сербскому народу», «Уведомление тверского вице-губернатора начальнику штаба Московского военного округа об изъятии у торговцев и частных лиц предметов воинского обмундирования и снаряжения»^[38]). Правда, авторы и адресаты «попроще» (раненые солдаты, ходатайствующие тверские обыватели, вдовы-просительницы) называются^[39].

Составители пензенского сборника, дабы избежать необходимости установления сведений об авторах и адресатах документов, сообщают в «Археографическом предисловии»: «Фамилия и инициалы авторов и адресатов, как правило, указывались только в случае, если они названы в тексте документа, в остальных случаях называлась только их должность»^[40]. И таких «случаев» в сборнике предостаточно^[41]. В результате сведения об авторах и адресатах ряда документов скрыты от читателя из-за нежелания составителей устанавливать основные элементы заголовка источниковедческим путем (по содержанию других документов, публикациям в прессе, справочной литературе или иным источникам рассматриваемого периода). При таком подходе, несомненно, страдает не только информативность редакционных заголовков, но и информационный и научно-справочный потенциал издания в целом.

Не менее сложной задачей для составителей некоторых проанализированных изданий оказалась передача содержания документов при составлении редакционных заголовков. Согласно § 208 Правил, «содержание документа в заголовке должно быть отражено точно и кратко, с указанием времени и места событий, если они не совпадают с датой и местом написания документа». Однако псковские археографы передали содержание документов в некоторых заголовках настолько нечетко или условно, хотя и кратко, что суть опубликованного текста уловить невозможно. Например, «Предписание псковского губернатора Н.Н. Медема по Псковскому губернскому по земским и городским делам присутствию новоторжескому городскому голове о постановлениях городской думы», «Заявление ветеринара В.Г. Дориомедова в Псковское губернское по воинской повинности присутствие»^[42] и др.

Вместе с тем Правила допускают рациональное использование сокращений в заголовках, в частности при обозначении названий учреждений в случае их неоднократного повторения. Так, наряду с положением о том, что «в заголовке приводится официальное (полное или сокращенное) наименование учреждения, организации, предприятия», при устойчивом повторении их официальное название может быть указано «только при первом упоминании с приведением в текстуальном примечании сокращенного названия» (§ 202). Это допущение Правил грамотно применили составители ряда сборников, оговорив в предисловии причины использования сокращенного названия. Так, в пензенском издании пояснено, что «одной из характерных особенностей изучаемого периода являлись очень длинные наименования ряда учреждений и благотворительных обществ, особенно в наименованиях обществ, действующих под патронажем членов царской семьи, когда в официальное название включались полностью их титулы. С целью сокращения заголовка полное официальное название указывалось только при первом упоминании, в последующих случаях применялось сокращенное название, например “Татьянинский комитет”»^[43]. Подобная аргументация приведена и в нижегородском сборнике^[44].

Еще одной достаточно распространенной проблемой являются пространные и структурно сложные заголовки, в которых основное содержание документа теряется в череде определений, причастных и деепричастных оборотов, например: «Список сестер милосердия Псковской Алексеевской общины Красного Креста, выдержавших испытание 5 июля 1916 г. на курсах подготовки запасных сестер милосердия военного времени, которые могут быть командированы на театр военных действий»^[45], «Из циркуляра директора Департамента полиции В.А. Брюн-де-Сент-Ипполита начальникам губернских, областных, городских и железнодорожных жандармских управлений, отделений по охране общественной безопасности и порядка и офицерам Отдельного корпуса жандармов, ведающим розыск, о различных точках зрения на войну и ее последствия среди членов РСДРП»^[46], «Письмо в Симбирскую чувашскую учительскую школу ее ученика, рядового 9-го пехотного Ингерманландского имени императора Петра Великого полка Александра Никифорова о боях при местечке Корчино Келецслужбе в действующей армии и награждении Георгиевским крестом его и других добровольцев»^[47] и т. п. Кстати, в последнем примере неясно значение слова «Келецслужбе»: возможно, это указание на нахождение местечка Корчино в составе Келецкого уезда Келецкой губернии Царства Польского, но какие-либо комментарии составителей к заголовку отсутствуют (просто опечатка? недосмотр редакторов?). Очевидно, что рекомендация Правил о передаче в заголовке содержания документа «точно и кратко» не означает «краткий пересказ документа»; умение лаконично формулировать заголовок зависит от квалификации его составителя.

Достаточно часто встречаются редакционные заголовки, формулировка которых не соответствует ни требованиям Правил, ни синтаксическим нормам современного русского языка. Например, такие заголовки, как «Ведомость о справочных ценах на продовольственные припасы по г. Симбирску»^[48], «Ведомость о числе семейств воинских чинов, призванных на действительную военную службу с июля 1914 г. из Псковского уезда, представленных к выдаче пособия в ноябре 1917 г.»^[49], «Сведения о состоянии чинов и лошадей 282-й пешей Уфимской дружины государственного ополчения»^[50] и т.п., воспринимаются как анахронизм. Если в подобных случаях составители сохранили заголовки документов, то тогда налицо нарушение положения § 188 Правил – дать соответствующее указание в текстуальном примечании. Но это распространяется лишь на те случаи, когда собственный заголовок документа «правильно отражает содержание документа и включает все необходимые для заголовка элементы». Кстати, из содержания текста, озаглавленного как «Сведения о состоянии чинов, лошадей...», читатель так и не узнает, в каком же «состоянии» находились офицеры, нижние чины, чиновники, лошади и оружие: здоровы или ранены, годны или непригодны к службе, исправны или выведены из строя, так как в документе приводятся сведения о количестве учетных единиц.

Однако имеются примеры следования требованиям Правил при использовании собственного заголовка документа в качестве редакционного. Так, в чувашском сборнике в текстуальном примечании к заголовку «Список военнопленным офицерам Австрийской и Германской армий, состоящим на учете при Управлении Алатырского уездного воинского начальника и размещенным в г. Алатыре» указано, что это название документа^[51]. Сложные по структуре, но информативные собственные заголовки сохранены в ростовском издании с указанием в примечаниях «Собственный заголовок документа» (например, «Набег на реку Стоход. Описание действий 2-й казачьей сводной дивизии, 2-й бригады 3-й Кавказской казачьей дивизии и рот 308-го Чебоксарского и 331-го Орского пехотных полков с 23 по 27 сентября 1915 года»^[52] и т. п.).

Необходимой составляющей редакционного заголовка публикуемого документа является дата. Датировке различных видов исторических документов (делопроизводственных, авторских, коллективных, материалов из периодической печати и др.) в Правилах уделяется значительное внимание, оговариваются возможные нюансы установления даты, размещения ее в составе заголовка, стиля датировки и т.п. (§ 211–219). Предельно понятна рекомендация Правил о том, что «при публикации документов нового и новейшего времени дата обычно располагается под текстовой частью заголовка с новой строки, справа» (§ 213). Однако составители некоторых сборников предпочитают использовать формат, рекомендованный для публикации документов раннего периода, когда дата помещается в начале заголовка, например, «27 октября 1914 г. – Рапорт челябинского уездного исправника оренбургскому гражданскому губернатору о высказываниях казачки А.Г. Киселевой»^[53] или «05 июля 1916 г. – Рапорт симбирского полицмейстера симбирскому губернатору о беспорядках в г. Симбирске»^[54]. Также отступлением от Правил является расположение даты слева под текстовой частью заголовка, как в пензенском двухтомнике.

Отрадно заметить, что при отсутствии точной даты составители, как правило, стремятся датировать публикуемые документы посредством источниковедческого анализа: по содержанию, с привлечением дополнительных источников, по почтовым штемпелям и т.п., как это рекомендовано § 217 Правил, с обоснованием датировки в текстуальных примечаниях, «с указанием поисковых данных документов, использованных для установления даты». Так, чаще всего дата устанавливается по содержанию документа, о чем свидетельствуют примечания «Дата отсутствует. Датируется по контексту документа» или «Датируется по содержанию документа». Составители ростовского сборника при обозначении даты ряда телеграмм в подстрочных примечаниях указывают: «Датируется по дате получения»^[55], так как по Правилам (§ 211) «в случае отсутствия даты отправления указывается дата получения». Имеют место варианты датировки по сопроводительным документам («Документ датируется по сопроводительному письму псковского губернатора начальнику псковского губернского жандармского управления к телеграмме. ГАПО. Ф. 262. Оп. 1. Д. 6. Л. 30»^[56]) или регистрационным отметкам и штампам («Датируется по оттиску регистрационного штампа “Нижегородское губернское по воинской повинности присутствие. 30 дек[абря] 1914”»^[57]).

Продуманная и понятно сформулированная археографом аргументация установления даты необходима для понимания специфики документа пользователями, на которых ориентировано издание. В этой связи обоснование датировки документа фразой «Датируется по сопроводительному письму»^[58] неинформативно и неубедительно, поскольку не содержит поисковых данных этого письма.

Неотъемлемой составляющей археографического «конвоя» служит легенда или контрольно-справочные сведения о документе, включающие, согласно § 220 Правил, поисковые данные (шифр), подлинность, способ воспроизведения, сведения об особенностях внешнего вида документа и др. Согласно Правилам, в поисковых данных для архивных документов обязательно указываются название архива и принятая в нем система шифров. В этой связи отступлением от Правил является опущенное в легендах обозначение архива в чувашском сборнике, аргументированное в предисловии следующим образом: «Название архива в легенде не указано, так как все публикуемые документы извлечены из фондов одного архива (ГИА ЧР)»^[59]. Как следствие, при последующих ссылках на опубликованный документ сведения об архиве могут просто «выпасть» из поля зрения пользователя документального издания или быть указанными произвольно, неправильно.

Псковские археографы обратили внимание на рекомендацию § 221 Правил, согласно которой «при публикации текста документа по экземпляру газеты, хранящемуся в архивном деле, кроме данных газеты указывается также и шифр дела, если это периодическое издание является редким», и составили необходимые легенды: «Псковская жизнь. 1915. 21 марта. № 1001. С. 2 // ГАПО. Ф. 20. Оп. 1. Д. 3130. Л. 221 а»^[60]. В нижегородском сборнике также опубликованы тексты из местных газет («Волгарь», «Нижегородский листок», «Нижегородские губернские ведомости» и др.), которые в настоящее время являются редкими, поскольку далеко не у всех изданий сохранились их годовые комплекты, – тем ценнее экземпляры газет, выявленные в составе архивных дел. Для пользователей информативное значение имеют полные поисковые данные в легенде к таким документам: например, «Нижегородские губернские ведомости. – 1918. – 22 февраля. – № 8. – С. 1–2; ЦАНО. Ф. 1882. Оп. 2. Д. 1. Л. 46, 46 об.»^[61]. Есть указания на публикацию газетных материалов из архивных дел и в пензенском сборнике^[62].

Необоснованно вольный подход применяется составителями сборников к указанию в легенде подлинности документов. Так, в предисловии к ростовскому изданию сообщается, что «сведения о подлинности документа указываются только в том случае, если документ является копией»^[63], хотя по Правилам (§ 222) необходимо указание, «является ли документ беловым или черновым автографом, подлинником, отпуском, заверенной копией и т. п.». Кроме того, при публикации документов по копиям необходимо указывать степень близости к подлиннику: копия с копии, копия с заверенной копии и т.п. Просто удивительно, что в фондах некоторых архивов хранятся только «подлинники» или «копии» документов!

Ряд примеров свидетельствует о явных проблемах с определением подлинности источников. Так, документ, обозначенный как «Ответ владимирского уездного комиссара прокурору Владимирского окружного суда о проверке слухов об использовании старой властью пулеметов против народа»^[64], опубликованный в виде цветной иллюстрации, в легенде охарактеризован как копия, однако на изображении отчетливо видна помета «Отп.» («Отп[уск]»), что вполне объяснимо: подлинник ответа был направлен адресату, а в делопроизводстве канцелярии уездного комиссара остался отпуск документа без подписи автора, завизированный секретарем. Еще более сложным для понимания является сочетание заголовка документа «Черновик письма уфимского губернатора в Департамент духовных дел МВД о политической благонадежности кандидата на должность военного муллы…» с указанием в легенде к нему: «Подлинник. Рукопись»^[65]. Кстати, далеко не все составители сборников считают необходимым вообще указывать в легенде способ воспроизведения документа (рукопись, машинопись, типографский экземпляр и др.). Однако при этом страдают интересы пользователя, который, не видя документ, не получает информацию о его внешнем виде и индивидуальных особенностях: написан рукописный документ чернилами или карандашом, присутствуют ли на нем оттиски печатей, сообщение имеет вид телеграфной ленты на бланке или это карандашная рукопись на телеграфном бланке (именно такие «телеграммы» часто встречаются в документах периода стремительных революционных перемен в Нижегородской губернии 1917 – начала 1918 г.^[66]).

Сложно судить и о соблюдении составителями сборников положения Правил (§ 226) указывать в легенде факт предыдущих публикаций документа – хотя бы первой или наиболее полной. Указание на опубликованность встречается лишь в единичных изданиях. Так, в тверском сборнике повторно публикуемые документы снабжены легендами с указанием данных их первых изданий, например, «ГАТО. Ф. 56. Оп. 1. Д. 28 315. Л. 4–5, 7. Рукописный подлинник. Опубликовано: Подготовка и проведение Великой Октябрьской социалистической революции в Тверской губернии. Сб. документов и материалов. Калинин, 1960. С. 47–50»^[67]. Между тем сборники документов, посвященные установлению советской власти на местах, в свое время публиковались историками и архивистами почти во всех регионах страны.

Игнорируя эти и другие «мелочи», рекомендованные Правилами, но якобы «усложняющие» работу архивистов над изданием, составители сборников документов пренебрегают главной идеей их подготовки, в основе замысла которой должно лежать «намерение сделать документ известным, публичным, максимально доступным и понятным пользователю»^[68].

За рамками данного обзора остались проблемы передачи собственно текста документа. А их немало, что вполне может стать темой специального анализа, отдельного обзора ошибок и трудностей, многих из которых удалось бы избежать, следуя положениям и рекомендациям Правил.

Впереди еще много знаменательных дат, юбилеев важных исторических событий, а значит, от архивов ждут серьезных издательских проектов, новых сборников документов, при подготовке которых ошибки крайне нежелательны!

 

Список литературы

1. Кондрашин В.В. Проблемы археографии в региональных документальных изданиях // Отечественные архивы. 2015. № 1. С. 40–45.

2. Пудалов Б.М. Издание документов XVI – начала XVIII в. в региональных архивах: опыт и проблемы // Отечественные архивы. 2015. № 1. С. 10–22.

 

---

[A] Здесь и далее приведены параграфы Правил 1990 г.

 

[1] См., напр.: Пудалов Б.М. Издание документов XVI – начала XVIII в. в региональных архивах: опыт и проблемы // Отечественные архивы. 2015. № 1. С. 10–22; Тархова Н.С. Публикационная работа Российского государственного военного архива в постсоветские десятилетия // Там же. С. 22–34; Кондрашин В.В. Проблемы археографии в региональных документальных изданиях // Там же. С. 40–45; Харитонов С.А. Публикационная работа Российского государственного военно-исторического архива в 2013–2018 гг. // Там же. 2019. № 1. С. 43–47; и др.

[2] Башкирия в годы Первой мировой войны. 1914–1918: сб. док. и материалов / сост. Р.Н. Рахимов [и др.]. Уфа, 2014; Казанская губерния в период Первой мировой войны: сб. док. и материалов / под общ. ред. Д.И. Ибрагимова; отв. сост. Л.В. Горохова; сост.: О.Е. Пантелеева, О.В. Федотова, Н.А. Шарангина; предисл. Р.А. Циунчука и О.В. Федотовой. Казань, 2014; Первая мировая война: австро-венгерские и германские военнопленные в Чувашии (документы и материалы Государственного исторического архива Чувашской Республики) / сост. Ф.Н. Козлов. Чебоксары, 2014.

[3] Тверская губерния в годы Первой мировой войны. 1914–1918 гг.: сб. док. / науч. ред., авт. предисл. и коммент. В.П. Булдаков; сост.: Г.В. Баруткина, Г.М. Дмитриева, Г.П. Сергеева. Тверь, 2009; Пензенская губерния в годы Первой мировой войны. 1914 – март 1918: в 2 кн. / отв. сост. В.В. Кондрашин. Прага, 2014; Псковская губерния в период Первой мировой войны по архивным документам: сб. док. / отв. ред. Т.Е. Герасименок; сост.: В.П. Волкова и др. Псков, 2014; Самарская губерния в годы Первой мировой войны. Июль 1914 – февраль 1917 гг.: сб. док. / отв. сост. О.В. Зубова. Самара, 2014; Симбирские страницы Первой мировой: сб. док. и материалов / сост.: О.И. Денисова, Г.В. Романова и др.; под ред. И.А. Чуканова. Ульяновск, 2014; Донское казачество, Донская земля в Первой мировой войне: сб. док. / сост.: Л.С. Гапонова, Л.Я. Горшкова, Е.П. Лукьяшко (отв. сост.). Ростов н/Д, 2015; Владимирская губерния и российская революция в документах 1913–1918 гг.: сб. док. Государственного архива Владимирской области / сост.: Т.А. Лашманова, А.А. Арескин, Н.П. Механикова. Владимир, 2017 (в главе I данного издания раздел 2 «Губерния на военном положении» включает документы периода Первой мировой войны); «По обстоятельствам военного времени…» (Нижегородская губерния в 1914 – начале 1918 г.): сб. док.: в 2 ч. / сост. Е.Э. Ешан. Нижний Новгород, 2018. Ч. 1. С. 27.

[4] Правила издания исторических документов в СССР. 2-е изд., перераб. и доп. М., 1990.

[5] Козлов В.П. Теоретические основы археографии с позиций современности // Отечественные архивы. 2001. № 1. С. 11–12.

[6] Правила… С. 3.

[7] Первая редакция Правил была подготовлена в 1969 г.

[8] Башкирия в годы Первой мировой войны…; Первая мировая война: австро-венгерские и германские военнопленные в Чувашии…; Симбирские страницы…; Самарская губерния…

[9] Башкирия в годы Первой мировой войны…; «По обстоятельствам военного времени…»…

[10] Тверская губерния…

[11] Владимирская губерния…; Псковская губерния…; Самарская губерния…

[12] Казанская губерния…; Пензенская губерния…; Первая мировая война: австро-венгерские и германские военнопленные в Чувашии…; Симбирские страницы…

[13] Донское казачество…

[14] Согласно Правилам, издания всех типов (научное, научно-популярное и учебное) «основываются на научных принципах подготовки, но отличаются спецификой отбора источников, приемов передачи текста документов и составом научно-справочного аппарата» (Правила. С. 9). Об отличиях в подходе к археографической обработке документов речь не идет: наоборот, подробность заголовков и легенд в изданиях научно-популярного типа должна способствовать достижению цели их создания – «облегчить прочтение и понимание текстов исторических документов» (Там же. С. 10).

[15] Краткий словарь видов и разновидностей документов / отв. ред. канд. ист. наук А.С. Малитиков. М., 1974.

[16] Государственность России: слов.-справ. Кн. 6: Документация государственных и церковных учреждений, сословных органов, органов местного управления и частноправовые акты. Конец XV века – февраль 1917 года: в 2 ч. / ВНИИДАД; сост. Н.И. Химина. М., 2009; Государственность России: Виды и разновидности документов советского периода (1917–1991 годы): слов.-справ. / Росархив, ВНИИДАД; сост.: И.В. Сабенникова, Н.И. Химина. М., 2016.

[17] Пензенская губерния… С. 69.

[18] Симбирские страницы… С. 148.

[19] Самарская губерния… С. 302.

[20] Башкирия в годы Первой мировой войны… С. 330.

[21] Казанская губерния… С. 136.

[22] Башкирия в годы Первой мировой войны… С. 20, 90.

[23] Симбирские страницы… С. 25, 143.

[24] Кроме того, налицо чрезмерное увлечение составителей этих сборников публикацией материалов из периодической печати. Например, в издании «Башкирия в годы Первой мировой войны…» опубликовано 383 документа, из них около двухсот размещались в местных газетах периода Первой мировой войны.

[25] Башкирия в годы Первой мировой войны… С. 30.

[26] Там же. С. 33.

[27] Донское казачество… С. 15.

[28] Там же. С. 404.

[29] Там же. С. 15.

[30] Там же.

[31] Самарская губерния… С. 22.

[32] Там же. С. 261.

[33] Там же. С. 255.

[34] Там же. С. 261.

[35] Первая мировая война: австро-венгерские и германские военнопленные в Чувашии… С. 56.

[36] Там же. С. 474.

[37] Тверская губерния… С. 41.

[38] Там же. С. 47, 175.

[39] Там же. С. 119, 134–135, 243–344.

[40] Пензенская губерния… Ч. 1. С. 69.

[41] Там же. С. 96, 185, 298–299.

[42] Псковская губерния… С. 119, 350.

[43] Пензенская губерния… Ч. 1. С. 70.

[44] «По обстоятельствам военного времени…»… Ч. 1. С. 29.

[45] Псковская губерния… С. 629.

[46] Самарская губерния… С. 205.

[47] Симбирские страницы… С. 276.

[48] Там же. С. 130.

[49] Псковская губерния… С. 407.

[50] Башкирия в годы Первой мировой войны… С. 181.

[51] Первая мировая война: австро-венгерские и германские военнопленные в Чувашии… С. 184.

[52] Донское казачество… С. 115.

[53] Башкирия в годы Первой мировой войны… С. 203.

[54] Симбирские страницы… С. 79.

[55] Донское казачество… С. 145.

[56] Псковская губерния… С. 99.

[57] «По обстоятельствам военного времени…»… Ч. 1. С. 202.

[58] Тверская губерния… С. 175.

[59] Первая мировая война: австро-венгерские и германские военнопленные в Чувашии… С. 11.

[60] Псковская губерния… С. 325.

[61] «По обстоятельствам военного времени…»… Ч. 2. С. 440.

[62] Пензенская губерния… С. 239 и др.

[63] Донское казачество… С. 16.

[64] Владимирская губерния… С. 166.

[65] Башкирия в годы Первой мировой войны… С. 126.

[66] «По обстоятельствам военного времени…»… Ч. 2. С. 494 и др.

[67] Тверская губерния… С. 356.

[68] Козлов В.П. Указ. соч. С. 30.