Записка заместителя наркома просвещения РСФСР В.Н. Яковлевой
заместителю наркома юстиции и старшему помощнику прокурора
республики Н.В. Крыленко в связи с «Делом Госкино»

[15 января – 14 февраля] 1927 г.

Ввиду того, что следствие по делу о бесхозяйственности в области кинопромышленности близится к окончанию, считаю необходимым довести до Вашего сведения свое отношение к этому делу, равно как и характеризовать ведение этого дела органами ОГПУ. Полагаю, что это мнение может иметь для органов судебной власти некоторый интерес ввиду того, что в течение нескольких лет мне как замнаркомпроса пришлось наблюдать работу крупнейшей из киноорганизаций – Госкино.

Как известно, на последних стадиях предварительного процесса администрация Госкино обвинялась в бескорыстной бесхозяйственности. Из хода следования и из допроса ряда лиц, в том числе и некоторых работников Наркомпроса, участвующих ныне в работе ликвидационной по делам Госкино^[1], мне известны и те конкретные факты, которые послужили материалом для этого обвинения. На этих фактах я считаю необходимым остановиться. Сначала, однако, несколько слов вообще о бесхозяйственности в нашей кинематографии.

Кинематография в СССР начала возрождаться лишь с 1923 г., причем к этому моменту она пришла в состояние столь крайнего упадка, что кинофабрики, несколько раз переходившие из одного ведомства в другое, дошли почти до полного разрушения и представляли собой скорее старые заброшенные голубятни, чем что-либо другое. Специальное обследование кинопромышленности особой Комиссией ЦК ВКП(б) осенью 1922 г. признало необходимым вложить 2 000 000 руб. из государственных средств для возрождения этого дела. Однако из средств государства было получено всего 23 000 руб. в конце 1924 г. Тем не менее к началу 1925 г. три государственные кинофабрики были отремонтированы и на них поставлено производство. 1925 год является уже годом расцвета кинопроизводства на фабриках Госкино, которое впервые дало массовое, на основе определенного плана производство и притом, в смысле качества этих картин, выдвинулось на первое место среди кинопредприятий СССР. Основная же картина года «Броненосец “Потемкин”»^[2] заставила говорить о себе Европу и Америку и до сих пор является непревзойденной в СССР.

Это восстановление и разворачивание кинопромышленности происходило без помощи старых специалистов в области кино: они оказались за пределами СССР, а отдельные оставшиеся не захотели идти на работу в государственные фабрики и вошли в состав частного предприятия (Межрабпом-Русь)^[3]. Поэтому, если в идеологическом отношении мы в области кино, естественно, должны были искать собственных путей, то в отличие от ряда других отраслей работы мы в области техники производства в значительной степени были предоставлены самим себе. Силами старых специалистов мы могли воспользоваться в сущности лишь в области проката кинофильм^[A]. При таких условиях бесхозяйственность в области кинопроизводства была неизбежна: она была законным этапом, который пришлось проходить государственной кинопромышленности. 1925–1926 гг. были годами нашей учебы в области кинопроизводства. Ошибки были неизбежны и законны. Более того, на этих ошибках не только Госкино и Ленинградкино^[4], но и нынешнее Совкино^[5] учились работать, учились ставить дело хозяйственно.

При этих условиях подходить к оценке степени бесхозяйственности в кинопроизводстве за эти годы нужно с достаточной осторожностью. Кроме того, надо учесть также и то обстоятельство, что человеческий материал, с которым приходилось иметь дело руководителям нашей кинопромышленности, исключительно неблагоприятен, представляет собой такую среду, которая неопытность и незнание наших работников старалась использовать отнюдь не в интересах сбережения государственных средств. К этому я хочу еще прибавить, что кинопромышленность – дело сложное еще и потому, что производство кинофильм – не просто производство, но вместе с тем и искусство, да еще такое искусство, которое на некоторых стадиях зависит от природы. Поэтому его не так-то легко вогнать в плановые рамки, как любое другое производство. Больше того, оно всегда будет выходить неизбежно за рамки плана. Точное совпадение хода работы с планом будет и впредь скорее делом счастливой случайности. Поэтому часто то, что на первый взгляд кажется вопиющей бесхозяйственностью, на поверку не может быть подогнано под это определение. Таков, например, случай с экспедицией в Ленинград для засъемки эскадры^[B], которая просидела с 5 по 21 августа, а работала на досъемке лишь 4 дня. Уже не говоря о том, что точных сведений о месторасположении нашего флота получить было невозможно, но и сильная непогода многому помешала, ибо за две недели выпало только 4 дня, когда по состоянию погоды были возможны натурные съемки. Таким образом, все эти 2 недели и все 12 000 руб. считать за счет бесхозяйственности нет оснований, хотя я и не отрицаю того, что при лучшей организации дела тут можно было бы известную сумму сэкономить. Чтобы закончить с общей характеристикой нашей кинематографии за истекшие годы, я должна сказать несколько слов об условиях, в которых работали все кинопроизводственные организации РСФСР, начиная с марта 1925 г.

Хотя монополия проката кинофильм была установлена в декабре 1922 г., тем не менее все последующие годы она подвергалась жесточайшим нападкам со стороны местных советских органов, в особенности тех из них, которые организовали собственное кинопроизводство. Отсутствие оборотных капиталов или крайний их недостаток заставляли все организации ставить вопрос о получении для себя права проката фильм как единственного верного и постоянного источника оборотных средств. Несмотря на то что Наркомпрос проявлял очень большую терпимость в этой области, драки за право проката не прекращались, и это вынудило Совет народных комиссаров выделить специальную комиссию для разработки вопроса об организации кинодела^[6]. Комиссия встала на точку зрения концентрации кинодела в единственном обществе, которое должно было сосредоточить у себя прокат и производство кинофильм. Однако чрезвычайное сопротивление со стороны крупнейших исполкомов заставило правительство пойти на уступки в этой области, и оно решило для начала сосредоточить в Акционерном обществе^[C] лишь работу по прокату кинофильм, сохранив производство за теми организациями и обществами, в которых оно находилось. Таким образом, в марте 1925 г. все кинопроизводственные организации, до этого так или иначе связанные с прокатом, оказались сразу отрезанными и от этого источника оборотных средств и попали в полную зависимость от Совкино – монополиста проката.

В особенности тяжел этот переход был для Госкино, имевшего наибольшую прокатную сеть и наибольшее количество кинофабрик. Этот перелом в работе мог быть безболезненным для киноорганизаций лишь при условии величайшего внимания со стороны Совкино к нуждам советского кинопроизводства. Между тем правление Совкино не обнаружило этого внимания и свои взаимоотношения с кинопроизводственными организациями определяло, исходя исключительно из собственных интересов. При этом в течение 1925 г. для Совкино был характерен уклон в сторону наибольшего благоприятствования не советской, а заграничной, более рентабельной кинофабрике. Только под заявления собрания акционеров правление Совкино улучшило условия прокатов для советских кинофильм. Однако эти условия до самого конца, до лета 1926 г., продолжали оставаться ненормальными. Сущность этой ненормальности заключалась в следующем: вместо того, чтобы кредитовать и авансировать отрезанную от источника оборотных средств советскую кинопромышленность, которая к тому же еще только вставала на ноги, Совкино само авансировалось за счет этой промышленности. Расплачиваясь за заграничные кинофильмы наличными, Совкино за советские фильмы, сдаваемые ему в прокат нашими фабриками, платило сперва 20% их стоимости и только с января 1926 г., после решения собрания акционеров, 50% стоимости. Остальная сумма выплачивалась киноорганизациям путем определенных отчислений с доходов от прокатов в течение нескольких месяцев. Таким образом выходило, что наше кинопроизводство, сдав в прокат ту или иную фильму, не получало возможности немедленно вернуть в производство затраченные на нее средства, чтобы приступить к производству новых картин.

При таких условиях наше производство, если оно хотело расшириться, должно было получить какие-то собственные средства и притом более значительные, так как при емкости сети киноустановок в РСФСР оборачиваемость кинофильмов охватывает от 9 месяцев до 1 ½ лет. Поскольку же оборотных средств у кинопроизводственных организаций не имелось, они должны были или работать за счет чужих средств, накапливая таким образом свою задолженность, или хиреть и падать, сокращая свое производство. Таким образом и получилось, что Госкино, например, при большей задолженности и при непрерывном росте этой задолженности все время было прибыльной организацией, все время повышало свою рентабельность. Факт его доходности затушевывается тем обстоятельством, что оно по мере роста своего производства все возрастающими суммами кредитовало Совкино.

Явная неправильность такой организации кинодела, невозможность дальше допускать отрыв производства от проката в начале 1926 г. стали сознаваться всеми организациями, имеющими отношение к киноделу, и Совет народных комиссаров постановил сделать следующий шаг в деле концентрации кинодела, объединить в едином Акционерном обществе и производство, и прокат^[7].

Когда в свете той обстановки [начинаешь] оценивать работу руководителей наших кинопроизводственных организаций, ныне отданных под суд, то невольно приходишь к заключению, что нужно было иметь большую энергию и преданность делу, чтобы при таких поистине беспримерных по тяжести условиях не только не уронить производство, но расширить его значительно и дать высокохудожественные вещи. А между тем находящаяся под судом администрация Госкино начала свою работу именно с 1925 г., с момента перехода проката из Госкино в Совкино. И как раз за 1925 г. Госкино более чем удвоило свое производство по сравнению с предыдущим годом и быстро догнало и обогнало другие советские кинопроизводственные организации в отношении качества картин, сумев собрать вокруг себя наиболее выдающихся кинорежиссеров. В связи с этим я хотела бы отметить еще один источник вынужденной бесхозяйственности. Лишенные источника оборотных средств, находясь в полной зависимости от Совкино, правление которого не могло похвастаться достаточным вниманием к нуждам кинопроизводственных организаций, эти последние испытывали порой весьма острое безденежье и не могли нормально иметь производство. Из этого и вытекали зачастую неполная нагрузка фабрики и даже простой^[D]…

Еще весной 1926 г. Пролеткино утверждало, что кинофабрики должны основательно сократить свое производство, что они работают не по средствам. А предъявляя на утверждение собрания акционеров свой промфинплан на 1926–1927 г., оно заявило, что пропускная способность фабрик полностью загружена и что необходима постройка новой фабрики. Из этого следует, что при нормальных взаимоотношениях между Совкино и производственными организациями они могли бы нормально развивать свое производство и что финансовые затруднения в их работе были созданы искусственно неправильной политикой Совкино.

Я полагаю, что очерченная мною обстановка работы нашей кинопромышленности дает представление о том, насколько трудны были сами условия работы и как относительны все оценки, касающиеся характера ведения дела, все характеристики бесхозяйственности.

Переходя теперь к отдельным фактам, я считаю необходимым отметить следующее.

1. Плановость работ имелась, ибо промфинпланы вырабатывались Госкино и утверждались НКПросом. На 1924–[19]25 г. план был утвержден в сумме 1 871 000 руб., а реализован в сумме 1 802 000 руб., на 1925–[19]26 г. был утвержден даже тематический план кинофильм. Иметь же на год вперед в портфеле сценарии невозможно и никогда не будет возможно. Никогда не было случая, чтобы к постановке картины приступили без сценария, но всегда и впредь будут случаи, когда в ходе работы над картиной сценарий будет меняться, как часто меняет автор текст своей пьесы в ходе работ над ее сценическим оформлением. Свободное творчество режиссеров всегда ограничивается некоторыми общими рамками, но было бы безрассудством заранее заключать его в твердые рамки, не поддающиеся никакому раздвижению.

2. Относительно фильмы «Кафе Фанкони»^[8] полагаю, что фильма действительно обошлась дороже, чем следует. Часть перерасхода вызвана арестом постановщика^[9], из-за чего прошел простой в работе. Передача работы над фильмой в чужие руки не могла не отозваться и на качестве работы. Однако, по имеющимся у меня сведениям, картина запродана ВУФКУ^[10] за 30 000 руб. Если она пройдет на Украине, то она может пойти и в РСФСР, а если учитывать, что Украина составляет 20% кинорынка СССР, то надо полагать, что картина окупится.

3. Что касается экспедиций, то совершенно правильно, что они были организованы нерационально и неэкономно, но все экспедиции падают на 1925 г., первый год, когда мы перешли к массовому производству, когда у нас не было опыта и когда мы к экспедициям прибегли впервые. Ошибки были признаны и самим Госкино, и по поручению НКПроса им был разработан проект, удешевляющий натурные съемки на Юге.

4. Фильма «Блуждающие звезды»^[11] ставилась ВУФКУ.

5. Перерыв в картине «Ветер»^[12] объясняется уходом со службы режиссера Сабинского^[13], которому она была поручена. Но от этого перерыва не могло получиться увеличение себестоимости, так как специально для этой фильмы никаких артистов не приглашалось.

6. По картине «Потомок араба»^[14], по имеющимся у меня сведениям, перерыва в 4,5 месяца не было. Отсутствие съемок в течение значительного промежутка времени объясняется тем, что это время ушло на монтаж картины и на переборку части материала для другой картины «Фабрика лошадей».

7. Что касается переплаты художественно-техническому персоналу 3-й гос­кинофабрики, не загруженному работой, я бы затруднилась определить суммы этой переплаты. Для этого бухгалтерский учет не приспособлен, и утверждать, что переплата достигла 20 000 руб., рискованно. Вместе с тем я не сомневаюсь, что переплата вообще имела место.

8. Что касается оплаты сценаристов, то именно этот вид художественного творчества у нас оплачивался и оплачивается до сих пор ниже допустимого. Нам предстоит увеличение гонорара по этой линии; это увеличение вытекает и из норм закона об авторском праве. Поэтому указание на переплаты в этой области и не могут быть основательными. Без авансов в этом деле мы работать не сможем. Отказ от авансов приведет только к тому, что сценаристы уйдут к Межрабпом-Руси, что уже и наблюдается в этом году.

9. Нерациональная переброска работников из других городов имела место, но такие факты отмечались в этот период и по другим хозяйственным предприятиям, и думаю, что и Госкино в этом отношении не обнаружило больших нарушений.

10. Процент неудачных картин у Госкино очень мал. Думать же, что можно совсем избежать неудачных картин, было бы нелепостью. Неудачные картины и неудачные спектакли были и будут. Весь вопрос в том, каков общий художественный результат. По Госкино он, несомненно, за 1925 и 1926 г. выше какой-либо другой организации. Больше того, за эти годы на долю Госкино выпал исключительный успех, превратившийся за границей в успех советской фильмы.

11. Активный баланс Госкино, наличие значительной прибыли как на 1 октября [19]25 г., так и на 1 апреля [19]26 г., полмиллиона уже в настоящий момент. Такой коммерческий результат получен даже при описанных мною выше тяжелых условиях работы.

Все изложенное выше приводит меня к выводу, который был для меня ясен с самого начала возникновения этого дела. Шум, поднятый прошлой весной вокруг «вопиющих безобразий» в кинопромышленности, не имел под собою должных оснований. Дефекты и порою крупные дефекты в работе наших кинофабрик были – этого никто не отрицает. Но эти дефекты, происходившие от неопытности работников, от новизны этого дела для нас в целом, не излечиваются методами, которыми взялось лечить их ОГПУ. Здесь были бы более уместны нормальные методы советской планово-руководящей работы: указания руководящего характера со стороны РКИ, Госплана и самих заинтересованных ведомств, т.е. работа, которая по линии кинопромышленности уже велась. Больше того, эта работа была нарушена произведенной ОГПУ массовой операцией. Эта массовая операция, однако, не только ворвалась в область планово-руководящей работы по линии кинодела – она нарушила нормальную работу самих кинофабрик и принесла им не меньший убыток, чем ошибки и промахи арестованных хозяйственников. В одну ночь обе основные фабрики Госкино остались без директоров и другого руководящего персонала, выпали режиссеры нескольких находящихся в производстве картин. Это привело к приостановке работ по некоторым картинам, часть которых пришлось передать в руки других режиссеров. Это разрушило все расчеты Госкино на своевременную сдачу картин Совкино и получение от последнего соответственных сумм за них, уменьшив финансовые ресурсы Госкино. И все это в такой момент, когда Госкино должно было начать работу по подготовке новых картин, ибо лето – основной производственный сезон для кинопромышленности: некоторые съемки, сделанные летом, обеспечивают работу зимних месяцев. В этот производственный сезон наша кинопромышленность вступила без директоров фабрик и с дезорганизованным кадром художественных руководителей. Благодаря этому Госкино не только понесло непосредственный материальный урон в лице убытков от простоя фабрик, несвоевременной сдачи картин и необходимости некоторые из них по несколько раз переделывать, оно не смогло сколько-нибудь обеспечить зимний сезон. Эти последствия наша кинопромышленность, ныне переданная в Совкино, чувствует на себе и доныне.

Не менее тяжело, хотя и не имеет материального выражения, распыление из Госкино киноработников, быть может и допустивших ошибки, но на них поучившихся и достигших крупных художественных результатов. Ныне многие из этих работников, будучи еще под судом, занимают ответственные посты в кинопромышленности в других республиках Союза ССР. Это свидетельствует о том, что оценка их способностей и результатов их деятельности со стороны художественных органов нашей страны резко расходится с оценкой, дававшейся ОГПУ. Это свидетельствует также о том, как надо обходиться с накопленным опытом в таких трудных областях, как кинодело, хотя бы этот опыт и достигается ценою ошибок. А ошибки такого рода мы делали не в одной кинопромышленности, и притом не всегда в результате получался активный баланс.

В заключение прибавлю, что сами аресты по линии Наркомпроса не были согласованы ни со мною, ни с кем-либо другим из руководящих работников НКПроса. Не было мне известно до самых последних дней и то, что первоначально работники Госкино привлекались по подозрению в умышленной дезорганизации кинопромышленности в целях передачи ее концессионерам. Предъявлять ряду ответственных работников, среди которых были и члены ВКП(б), такие серьезные обвинения и не поставить об этом в известность руководителей ведомства! Чем можно объяснить и оправдать такое поведение органов ОГПУ?!

Во всяком случае, ясно одно, что тех результатов, к которым сейчас пришло следствие, можно было добиться, и не прибегая к массовым арестам, неизбежно дезорганизующим производство.

Замнаркомпроса                                                                  В.Яковлева

ГАРФ. Ф. Р‑374. Оп. 27. Д. 1170. Л. 17–22 об. Копия. Машинопись.

[A] До середины 1930-х гг. слово «фильм» обычно употреблялось в женском роде – «фильма».

[B] Речь идет о киноэкспедиции съемочной группы по постановке картины «Броненосец “Потемкин”».

[C] Здесь и далее имеется в виду Совкино.

[D] Далее неразборчиво.

[1] Речь идет о созданной в августе 1926 г. административно-организационным управлением Наркомпроса РСФСР технической ликвидационной по делам Госкино комиссии во главе с инспектором отдела предприятий Н.О. Элинсоном (1888–1943) – музыкантом по профессии, ранее в системе ведомства просвещения руководившим Музыкальным трестом.

[2] «Броненосец “Потемкин”» – картина 1-й кинофабрики Госкино (сценарий Н.Ф. Агаджановой-Шутко под названием «1905 год», постановка С.М. Эйзенштейна), посвященная одному из эпизодов Первой русской революции – восстанию матросов на броненосце «Князь Потемкин-Таврический». Впервые показана 24 декабря 1925 г. в связи с 20-летием революции на торжественном собрании в Большом театре представителей советских, профсоюзных и партийных организаций и делегатов XIV съезда ВКП(б). Вышла в прокат 18 января 1926 г.

[3] Межрабпом-Русь – учрежденное в августе 1924 г. акционерное общество в составе частного кинопроизводственного коллектива «Русь» и представительства в Москве организации Международной помощи рабочим (Межрабпом). В сентябре 1928 г. реорганизовано в Межрабпомфильм.

[4] Ленинградкино – созданный осенью 1925 г. художественно-производственный трест, объединивший прокатно-производственную организацию Севзапкино и киноателье «Кино-Север». В документах нередко проходил как Севзапкино. С августа 1926 г. в составе акционерного общества Совкино.

[5] Совкино – учрежденное в 1924 г. и начавшее функционировать в РСФСР в марте 1925 г. государственное акционерное общество с монопольным правом кинопроката на внутреннем и внешнем рынках, а также импорта картин. В августе 1926 г. в его состав вошли Госкино, Пролеткино и Ленинградкино. В 1930 г. на базе Совкино было образовано Союзкино – первый общесоюзный орган руководства кинематографией.

[6] Речь идет о созданной 4 сентября 1923 г. Совнаркомом для обсуждения оргструктуры государственных кинопредприятий в пределах всего СССР и коммерчески выгодной постановки кинодела комиссии под председательством руководящего работника Рабкрина В.Н. Манцева, куда вошли представители Наркомпроса РСФСР, Всеукраинского фотокиноуправления, Севзапкино, а также Наркомфина. (См.: Кино: организация управления и власть… С. 114–115.)

[7] Речь идет о постановлении Совнаркома РСФСР от 11 августа 1926 г., согласно которому Госкино и Севзапкино (Ленинградкино) были окончательно ликвидированы как самостоятельные организации, а их учредителям (Наркомпросу и Ленинградскому губисполкому) было предложено войти пайщиками в Совкино со всем капиталом, вложенным в вышеуказанные организации. (См.: Там же. С. 307.)

[8] «Кафе Фанкони» – картина 1-й кинофабрики Госкино (сценарий С.А. Радзинского, постановка М.Я. Капчинского) – экранизация повести одесского советского работника и журналиста Н.И. Матьяша «Коровины дети» о событиях из жизни дореволюционной Одессы. Вышла в прокат 27 апреля 1927 г.

[9] Капчинский Михаил Яковлевич (1889–1981) – организатор кинопроизводства, режиссер. До 1921 г. на журналистской работе в Одесской губернии. В 1921–1922 гг. заместитель председателя Одесского губполитпросвета. В 1922–1925 гг. уполномоченный Всеукраинского фотокиноуправления по Одесской губернии, директор Одесской кинофабрики. В 1925–1926 гг. директор 1-й кинофабрики Госкино в Москве. С апреля по июль 1926 г. находился под арестом по «Делу Госкино–Пролеткино» (в частности, обвинялся в самоличной постановке с использованием своего служебного положения фильма «Кафе Фанкони»), по которому в апреле 1927 г. Мосгубсудом осужден на 8 месяцев лишения свободы, но от наказания освобожден. В 1927–1937 гг. находился на административной и режиссерской работе в украинской кинематографии (Киев). В 1939–1953 гг. режиссер Московской киностудии научно-популярных фильмов. В 1935 и 1953 гг. подвергался репрессиям. Реабилитирован. (Личный архив автора.)

[10] ВУФКУ – Всеукраинское фотокиноуправление – руководящий орган кинематографии Украинской ССР в 1922–1930 гг.

[11] «Блуждающие звезды» – картина 1-й кинофабрики Госкино, затем Одесской кинофабрики ВУФКУ (сценарий И.Э. Бабеля, постановка в Москве В.Р. Гардина; Г.З. Гричер-Чериковера – в Одессе) – экранизация одноименного романа Шолом-Алейхема, законченная Одесской кинофабрикой, на Украине была выпущена на экран 4 января 1927 г., в России – 14 февраля 1928 г. Одно из обвинений, предъявленных на дознании ОГПУ Гардину, состояло в срыве постановки «Блуждающие звезды», в результате чего ее передали ВУФКУ.

[12] «Ветер» – картина 1-й кинофабрики Госкино (сценарий Н.А. Салтыкова и А.М. Роома, постановка Ч.Г. Сабинского и Л.Б. Шеффера) – экранизация одноименной повести Б.А. Лавренева о событиях Гражданской войны. Вышла в прокат 26 октября 1926 г.

[13] Сабинский Чеслав Генрихович (1885–1941) – художник, режиссер, сценарист. В 1908–1918 гг. заведующий художественной частью, режиссер и сценарист в ряде частных кинофирм. В 1918–1924 гг. режиссер и сценарист разных киностудий. В 1924–1926 гг. режиссер 1-й кинофабрики Госкино. С 1926 г. режиссер Ленинградской фабрики Совкино, позднее – киностудии «Ленфильм».

[14] «Потомок араба» – картина 1-й кинофабрики Госкино (сценарий Н.П. Шпиковского, постановка Я.А. Морина), посвященная разведению в екатерининские времена графом А.Г. Орловым арабских рысаков. Вышла в прокат 5 ноября 1926 г.