Никонов С.А. Мои воспоминания. Из революционной борьбы и культурно-общественной деятельности: в 3 т. Т. 1: 1864–1904. – 688 с.; Т. 2: 1904–1917. – 520 с.; Т. 3: 1917–1938. – 427 с. М.: Новый хронограф, 2018. – 750 экз.
 

В серии «От первого лица: история России в воспоминаниях, дневниках, письмах» увидели свет мемуары С.А. Никонова, подготовленные к изданию доцентом Саратовского госуниверситета им. Н.Г. Чернышевского, канд. ист. наук В.А. Соломоновым и правнуком мемуариста Е.Е. Федоровым. Воспоминания Сергея Андреевича Никонова (1864–1942) – по профессии врача-хирурга, политического деятеля, комиссара Временного правительства в Севастополе, а затем (с 3 августа 1917 г.) городского головы, депутата Всероссийского учредительного собрания, министра народного просвещения и культов в коалиционном, либерально-социалистическом Крымском правительстве в конце 1918 г. – начале 1919 г. – охватывают значительный отрезок времени: от царствования Александра II до преследования при советской власти в 1921–1925 г., высылки из Крыма, вынужденных скитаний и ограничений в правах в 1925–1938 гг.

Над воспоминаниями С.А. Никонов трудился в течение примерно десятилетия, вплоть до конца 1930-х гг. Итогом работы стали 1415 страниц машинописного текста в трех частях, составляющих шесть «книг», как они названы самим автором, без заглавий. Этот труд сохранился в нескольких машинописных копиях, которые хранятся как в семейных архивах, так и в Государственном архиве Республики Крым (ГАРК. Ф. 849) и Российском государственном архиве литературы и искусства (РГАЛИ. Ф. 1337), а также в Музее героической обороны и освобождения Севастополя (МГООС. Г‑685 № 101). При этом в РГАЛИ находятся лишь первые две части воспоминаний, охватывающие дореволюционный период.

Автору рецензии довелось изучить воспоминания С.А. Никонова в копии, хранившейся в одной родственной ему московской семье. В 1989 г. судьба свела меня с живым свидетелем истории – 105-летней кузиной Никонова Ольгой Петровной Тарасовой (1883–1990), последней по возрасту из скончавшихся в СССР членов партии эсеров, вдовой расстрелянного министра земледелия в коалиционном правительстве Дальневосточной Республики Б.Ф. Тарасова, бывшей ссыльнопоселенкой царского времени и политзаключенной гулаговских времен^[1]. В автобиографии она вспоминала, как в 1902 г. в Севастополе была принята в партию социалистов-революционеров (ПСР) именно С.А. Никоновым, членом Севастопольского комитета партии эсеров.

Благодаря семье Тарасовых мне удалось познакомиться с Елизаветой Михайловной Шишмаревой, племянницей еще одного кузена С.А. Никонова – эсера, который помогал Б.В. Савинкову бежать из Севастопольской тюрьмы в Румынию в 1906 г. Оба они – и М.М. Шишмарев, и О.П. Тарасова (в девичестве Красильникова, по матери Кумани) – происходили из адмиральских семей, так же как и их двоюродный брат Никонов. Но в отличие от неоднократно подвергавшейся репрессиям Тарасовой М.М. Шишмарев (1883–1962), участник подготовки несостоявшегося покушения на императора Николая II, в советское время стал авиа­инженером и конструктором, крупным специалистом в области авиационного оборудования, генерал-майором инженерной службы, доктором технических наук и профессором. В семье Шишмаревых и хранился один из машинописных экземпляров воспоминаний Никонова, на многих страницах которых идет речь об Ольге Тарасовой и ее муже, а также Михаиле Шишмареве.

В мемуарах Никонова вообще содержится много информации о родственных связях, в частности об известном адвокате Н.П. Карабчевском, женатом на его сестре Ольге. Отцом мемуариста был российский военный моряк, адмирал императорского флота Андрей Иванович Никонов (1811–1891), участник Кавказской и Крымской войн и обороны Севастополя (1854–1855 гг.), принадлежавший к боковой ветви потомков старинного дворянского рода Пущиных, давших России и адмиралов, и декабристов. В ходе Крымской войны он сначала был командиром 45-го флотского экипажа Черноморского флота и линейного корабля «Варна», а после его затопления – двух артиллерийских батарей в районе Южной бухты у 3-го бастиона, одна из которых (№ 5) получила название «Никоновская». В мирное время он занимал пост командира Одесского карантинного (с января 1863 г.) и Севастопольского (с января 1865 г.) портов, градоначальника Севастополя и командующего приморской обороной города (с 1876 г.). Мать мемуариста – Софья Николаевна – дочь генерала флота, представителя известного в Севастополе греческого рода.

Никонов-отец был настоящим сыном своего времени: патриотом, исполнявшим последние слова адмирала В.А. Корнилова «Отстаивайте Севастополь», и проводником реформ императора-освободителя, путем гуманизации судопроизводства в Николаевском военно-морском суде продвинувшим реформы всего военного правосудия. Его сыновья – Сергей и Алексей также оказались детьми наступившего времени, хотя и состояли в разных партиях. Алексей Андреевич Никонов (1866–1924) принадлежал к партии кадетов, получив известность как адвокат по политическим делам и делам крестьян, участников аграрных беспорядков.

В Крыму Сергей Никонов учился в Симферопольской мужской казенной гимназии. Ее окончание совпало с переводом отца в Петербург, поскольку в 1882 г. вице-адмирал Никонов был назначен членом Главного военно-морского суда империи (в 1891 г. он займет здесь председательский пост). С переездом в столицу автор воспоминаний поступил на математическое отделение физико-математического факультета Петербургского университета. Как и многие его сверстники, в университете он занялся активной политической деятельностью. Летом 1883 г. четыре месяца провел на хуторе Буково в сельскохозяйственной колонии своего дяди М.Д. Шишмарева, находившейся по соседству с имением Батищево известного публициста-народника и экономиста А.Н. Энгельгардта; еще раньше, в 1882 г., стал членом студенческого кружка «Саморазвитие», а затем вместе с братом Алексеем принял участие в деятельности «Экономического кружка» А.В. Гизетти, где студенты знакомились с трудами Чернышевского, Маркса, Лассаля. С Н.К. Михайловским – главным тогдашним идеологом народничества – Никонову довелось быть знакомым лично.

Позже, в Париже, он коротко сошелся с легендарным П.Л. Лавровым, регулярно посещая его «четверги»^[2]. В 1885 г., решив стать врачом, мемуарист перевелся в Императорскую Военно-медицинскую академию и осенью того же года был принят в члены еще не до конца разгромленной «Народной воли». В составе Петербургского военно-революционного кружка он начал пропагандистскую работу с юнкерами Павловского военного училища, а весной 1886 г. установил связи с кружком гардемаринов Морского кадетского училища. Для чтения запрещенной литературы кружковцы систематически собирались на квартире Сергея Никонова. Одновременно он вел работу в кружках студентов, учащихся средних учебных заведений и рабочих. В 1886 г. вместе с казненным через год Александром Ульяновым, осужденными к бессрочной каторге и заключенными в Шлиссельбургскую крепость Иосифом Лукашевичем и Михаилом Новорусским и ускользнувшим от полиции и скрывшимся за границу Орестом Говорухиным Никонов вошел в состав главного органа Союза землячеств – Совета объединенных землячеств. В конце года он вместе с А.И. Ульяновым инициировал создание организации «Террористическая фракция партии “Народная воля”» для подготовки покушения на жизнь императора Александра III. Как известно, оно планировалось на 1 марта 1887 г., т.е. в тот самый день, когда шестью годами ранее народовольцами был убит Александр II. Ставший в последующем известным геологом и профессором университета Стефана Батория в Вильно Лукашевич объяснил ему «устройство будущего снаряда и видоизмененного им запала» (Т. 1. С. 189). С Ульяновым Никонов обсуждал его предстоящее выступление от имени товарищей «на суде в качестве представителя террористической фракции в случае почти неизбежного ареста». Но судьба, как отмечает мемуарист, распорядилась иначе: «…не мне, а А.И. Ульянову пришлось выступить в предназначенной им для меня роли, и исполнил он ее с большим достоинством и, наверное, лучше, чем мог бы это сделать я» (С. 190).

В примечаниях к мемуарам составители приводят стихотворение С.А. Никонова, написанное в Доме предварительного заключения в мае 1887 г. в качестве отклика на казнь соратников (С. 584). Избежать их участи Никонову помогло то, что его и еще восемнадцать человек 29 января арестовали по делу Петербургского военно-революционного кружка. После одиннадцатимесячного заключения он был выпущен под поручительство отца, с обязательством в порядке административной ссылки выехать на четыре года в Восточную Сибирь под надзор полиции. По просьбе отца местом ссылки был определен Минусинск. При этом Никонову было разрешено обвенчаться в тюремной церкви с выпускницей Бестужевских высших женских курсов Ниной Москопуло, с которой ему предстояло отправиться в Сибирь. Впоследствии мемуаристу вместе с женой пришлось побывать еще в трех административных ссылках.

В 1917 г., возвращаясь вскоре ­после Февральской революции из ссылки в Оренбурге на родину в Севастополь, Никонов заехал в Петроград, встретившись в революционной столице по рекомендации эсеровского руководства с товарищем министра внутренних дел, кадетом С.М. Леонтьевым, предложившим ему занять пост городского комиссара в родном городе.

Воспоминания содержат уникальный материал и о дальнейших ключевых исторических событиях, свидетелем или активным участником которых становился автор. Он дал десятки метких характеристик, кратких биографических справок, а в ряде случаев достаточно полных жизнеописаний участников тех событий. В целом мемуары Никонова насыщены множеством уникальных фактов, которые, безусловно, послужат не одному поколению историков. Крайне интересен эпизод с его присутствием на заседании масонской ложи в Петербурге, к которой имели отношение А.Ф. Керенский и другие будущие министры Временного правительства. Деятели революционного подполья (легендарный лейтенант П.П. Шмидт, у которого Никонов даже побывал дома, уговаривая его возглавить восстание, тот же Борис Савинков, лейтенант Черноморского флота Борис Никитенко, готовивший покушение на Николая II и повешенный за это, кстати, еще один кузен мемуариста) – с одной стороны, и самые разные общественные деятели – врачи, адвокаты, журналисты, с другой, предстают во множестве фрагментов на страницах его воспоминаний. Жизнь студентов в столице и эмигрантской колонии в Париже, атмосфера политической ссылки, перипетии революций и Гражданской войны в Крыму, в том числе события осени 1905 г. и восстание на крейсере «Очаков», калейдоскоп смены властей на полуострове в 1918–1920 гг., – все это читатель обнаружит в тексте мемуаров.

Кратко остановимся на двух эпизодах последнего тома. Никонов лично встречался с командующим Черноморским флотом А.В. Колчаком, приезжавшим в Совет по поводу обезоруживания офицеров. Со знанием деталей мемуарист рассказывает о брошенном за борт кортике, уточняя, что это произошло не на палубе броненосца «Георгий Победоносец», а в кают-компании, причем адмирал выбросил кортик через «открытый иллюминатор», после чего он был поднят водолазами и возвращен Колчаку (Т. 3. С. 62–63). Другая сценка – еще драматичнее и известна куда меньше. Речь идет об эпизоде в Таврическом дворце в первый и последний день работы Учредительного собрания, когда повздорили два эсера – леворадикал и умеренный, причем левый эсер выхватил и направил на оппонента револьвер: «Внимание залы было сосредоточено на этой дикой сцене… Обернувшись, я увидел, что буквально из всех лож для публики в амфитеатр, занятый депутатами, наведены винтовки матросами… Я глубоко убежден, что если бы Камков (или Карелин) запоздал на несколько секунд со своим вмешательством, если бы в амфитеатре раздался выстрел, винтовки матросов выстрелили бы “сами собой” и нас перестреляли бы, как куропаток» (Т. 3. С. 175–176). Крайне интересны и наблюдения за поведением В.И. Ленина в этот день, оставляющие яркое впечатление.

Издание снабжено вступительной статьей «Сергей Андреевич Никонов и его мемуары»^[3] и другим научно-справочным аппаратом, состоящим из почти двух тысяч (!) комментариев, именного указателя и генеалогического древа разных ветвей рода Никоновых. Правда, трудно согласиться с утверждением о том, что «в последние годы материалы, касающиеся идеологии и практики русских революционеров, практически не публикуются» (Т. 1. С. 12). По-моему, ситуация не такая безнадежная. Опровержением сказанного являются регулярные публикации трудов М.А. Бакунина и П.А. Кропоткина, целый ряд сборников об идеологах анархизма и анархистской идеологии, ряд документальных сборников по программному и публицистическому наследию эсеров, левых эсеров и эсеров-максималистов. В этом же ряду можно назвать вышедшие в серии «ЖЗЛ» книгу о С.Г. Нечаеве, монографии Г.С. Кана о «Народной воле» и работы об эсерке-максималистке Н.С. Климовой, идеологе эсеров В.М. Чернове и труды самого Чернова^[4]. Историком Г. Каном впервые также были подготовлены к научному изданию материалы процесса над народовольцами-первомартовцами^[5].

В добротных в целом комментариях к мемуарам С.А. Никонова встречаются неточности и ошибки, что, конечно, неизбежно. Например, главный комиссар Черноморского флота, левый эсер В.Б. Спиро не был «предан суду и расстрелян» (Т. 3. С. 352) в 1918 г., а избежал наказания и эмигрировал в Данию, где и умер. Севастопольский рабочий Гизет произвольно отождествлен с известным эсером-литератором А.А. Гизетти, который никогда не был на каторге (Т. 2. С. 127, 464).

Несмотря на эти досадные «мелочи», выход мемуаров С.А. Никонова крайне полезен для правдивого взгляда на историю Крыма первой четверти прошлого века и станет ценным вкладом в публикацию источников, важных для понимания пружин и механизмов революционных процессов в России, происходивших столетие назад.
 

Я.В. ЛЕОНТЬЕВ

[1] См.: Леонтьев Я.В. Последние из эсеров. К 130-летию со дня рождения О.П. Тарасовой // Судьбы демократического социализма в России: сб. материалов конф. М., 2014. С. 281–295.

[2] См. также: Никонов С.А. Петр Лаврович Лавров. Русская эмиграция в Париже в 1892–1897 гг. (отрывок из воспоминаний) / публ. и коммент. В.А. Соломонова и Е.Е. Федорова // История и историческая память: межвуз. сб. науч. тр. Саратов, 2011. Вып. 3. С. 228–262.

[3] См. также: Соломонов В.А., Степанов Ю.Г. Сергей Андреевич Никонов и его мемуары // Историография. Источниковедение. Историческое краеведение: сб. ст. к юбилею д-ра ист. наук В.В. Митрофанова. Нижневартовск, 2017. С. 126–141.

[4] Лурье Ф.М. Нечаев: созидатель разрушения. М., 2001; Кан Г.С. «Народная воля»: Идеология и лидеры. М., 1997; Он же. Наталья Климова. Жизнь и борьба. СПб., 2001; Аврус А.И., Новиков А.П. От Хвалынска до Нью-Йорка: Жизнь и общественно-политическая деятельность В.М. Чернова. Саратов, 2014; Аврус А.И., Голосеева А.А., Новиков А.П. Виктор Чернов: Судьба русского социалиста. М., 2015; Иммонен Х. Мечты о новой России: Виктор Чернов (1873–1952). СПб., 2015.

[5] Суд над цареубийцами. Дело 1-го марта 1881 года: в 2 т. СПб., 2014.